Русские - покорители славян

Иде Асколдъ и Диръ на Грѣкы, и приде въ 14 лѣтο Михаила цесаря. Цесарю же отшедышо на агаряны, и дошедшю ему Черное рѣкы, вѣсть спархъ посла ему, яко русь идеть на Цесарьград, и воротися цесарь. Си же внутрь Суда вшедьше, много убийство християномъ створиша, и въ двою сту кораблии Цесарьград оступиша.

Внутрь Суда — это внутрь залива Золотой Рог. То есть на самом деле «корабли на колёсах» — иными словами, волоком — были переведены по суше в 860 году. И событие по каким-то причинам расписано на две даты и двух исполнителей. Но само по себе оно было!

Так вот. Понятно, что во времена Олега и Игоря летопись ещё не велась, и всё, чем оперировал Нестор, сводилось к устным преданиям, воинским песням и былинам и отдельными византийскими хрониками, которые тем или иным образом попали в его руки. Поэтому годовым ошибкам удивляться не приходится, но в целом, как уже сказано, Нестор не врал.

Не вдаваясь в детали скрупулёзных и воистину великих исследований выдающихся историков А. А. Шахматова и М. Н. Тихомирова, отмечу, что самый первый летописный свод, по данным первого, был создан в 1090 годах, и из уцелевших списков ближе всего к нему Новгородская Первая летопись (НПЛ). А по мнению второго исследователя, в основе её начальных статей лежит некое «Сказание о русских князьях» X века.

И вот что в НПЛ, что в «Повести временных лет» смерть Олега отнесена хоть и к разным годам, но везде происходит после памятного похода на Царьград. И в обоих случаях она чудесна — от укуса змеи. Но только ПВ А помещает его могилу на киевской горе Щековица, где, собственно, никакой могилы не было найдено никогда, а НПЛ датирует смерть Олега 922 годом, то есть на 10 лет позже, нежели ПВЛ. Затем она «перемещает» князя в Ладогу. Но при этом помечает, что признаёт: дескать, иные говорят, будто он умер где-то за морем.

На языке информем это означает, что летописец на самом деле не знал, где и как погиб Олег. И потому для своих построений использовал некие былины и легенды, — возможно, в частности, какой-то аналог саги об Орваре Одде.

А не знал он этого именно из-за того, что Олег погиб где-то за морем.

Любопытно, что в одном из вариантов «Повести временных лет», приведённом в так называемом «Архангелогородском летописце», гибель русского вождя прямо связывается с походом на Византию:

Когда же шёл от Царьграда полем и наехал на главу коня своего сухую, сказал боярам своим: «Воистину солгали мне волхвы наши, да вернувшись в Киев, побью волхвов…» И слез с коня своего, желая взять главу коня своего, сухую кость, и лобзать её… И вдруг изошёл из главы из конской, из сухой кости змий и уязвил Олега в ногу… И оттого разболелся и умер. И есть могила его в Ладоге.

Осталось понять, что же стало с Х-л-гу ака Олег после поражения от Византии, раз летописи не зафиксировали точного места его смерти.

Чтобы узнать это, зададим себе вопрос: отчего это Олегу хотелось туда отправиться, в этот Бердаа? В стыде ли дело, как о том повествует хазарский информатор? Или именно в том, что добычи, обещанной Песаху, не привёз? Завис с кассою, что называется…

А ведь отдавать что-то хазарам надо. И контрибуцию, и плату за Тмутаракань. А он теперь и выглядел ничем не лучше неудачника Игоря.

А где взять средства, чтобы долг вернуть? Византия ощетинилась, к бою готова. Хазария — вот она, но поди напади на неё с жалкими остатками прежнего войска. На севере явно всё схвачено конкурирующими бандами русов. Да и добывание шкурок и рабов — процесс длительный, а не исключено, что хазарский «счётчик» щёлкал. «Счётчик», как известно, не бандитами был изобретён, а именно правоверными иудеями в практику финансовых расчётов введён.

В общем, похоже, потому Олег и на Кавказ двинулся, что была доведена до него информация: как знаешь, а долг верни.

Да и Игорь, похоже, пользуясь обстоятельствами, быстро и эффективно захватил власть над остатками руси. И, следовательно, Русью. Не исключено, что — в качестве хазарского ставленника. Во всяком случае, он откуда-то с дивной скоростью набирает настолько большое войско, что приводит в содрогание Византию, так недавно русов очень серьезно проредившую.