Русские полководцы XIII-XVI веков

Ростислав же, увидев приход ратников, построил своих воинов — русских, угров и ляхов — и пошел против Даниила и Василька, а пехотинцев оставил у города стеречь ворота, чтобы из города не вышли на помощь Даниилу и не изрубили пороки (стенобитные машины. — Н. Б.). Исполчившись, Ростислав прошел овраг глубокий. Пока он шел против Даниила, дворский Андрей поспешил сразиться с Ростиславовым полком, потому что хотел предотвратить сражение с полком Даниила. Крепко копья ломались, как от грома треск был, и от обоих полков многие, пав с коней, погибли, а другие были ранены в этом жестоком копейном бою.

Даниил послал двадцать избранных мужей на помощь Андрею. Василий же Глебович, Всеволод Александрович, Мстислав, в то время как Андрей изнемогал, бежали назад к Сану. Андрей же, оставшись с малой дружиной, скача взад и вперед, крепко бился с врагами.

Видел Даниил, что ляхи упорно наступают на Василька и поют "корелеш", а в их полку громко ревела труба.

Наблюдал Даниил вблизи битву Ростислава, в то время как Филя в заднем полку стоял со знаменем и говорил: "Русские стремительны в нападении: выдержим их натиск — они не могут выдержать долгого боя". Но Бог не услышал его похвальбы: и пришел на него Даниил с Яковом Марковичем и с Шелвом. И вот Шелв был ранен, а Даниил захвачен, но вырвался он из рук Фили и оставил сражение. Однако, увидев угрина, скачущего на помощь Филе, пронзил его копьем, так что оно, вонзившись в него, сломалось, тот упал и умер. А о того гордого Филю сломал свое копье юный Лев. Даниил вскоре снова напал на Филю, разбил его полк и разорвал пополам его знамя. Увидев это, Ростислав побежал, и угры обратились в бегство.

Галицко-Волынская Русь в первой половине XIII в.

Пока Василько сражался с ляхами, братья разошлись и не видели друг друга. Ляхи ругались, говоря: "Гони долгобородых!" Василько же воскликнул: "Ваши слова лживы! Бог нам помощник". Он пришпорил своего коня и поскакал. Ляхи не устояли и побежали от него. Тем временем Даниил погнался через глубокий овраг за уграми и русскими и избивал их, скорбя о брате, ибо не ведал о нем. Увидев же по его знамени, что он гонит ляхов, он сильно обрадовался.

Когда стал Даниил на холме против города. Василько к нему приехал. Даниил хотел преследовать врагов, Василько же воспрепятствовал этому. А Ростислав, видя свое поражение, оборотил коня своего на бег. Угры и ляхи многие были перебиты и захвачены в плен, и от всех многие были взяты в плен. Тогда же и Филя гордый был взят в плен дворским Андреем, и был приведен к Даниилу, и был убит Даниилом. Жирослав же привел Владислава, злого мятежника земли. В тот же день и он был убит, и многие другие были убиты, в гневе. Даниил и Василько не пошли в город, и Лев стал на месте битвы, среди трупов, являя свою победу. Пока воины, устремившиеся в погоню, возвращались, вплоть до полуночи, привозя много добычи, всю ночь не кончались крики разыскивающих друг друга" (8, 311–313).

В этом же 1245 г. Даниилу предстояло еще одно суровое испытание. И если в битве под Ярославом проявились его полководческие способности, то теперь ему необходимо было преобразиться в проницательного и осмотрительного дипломата. Батый прислал к нему своего посла, воеводу Мауци, с кратким требованием: "Дай Галич!" Доселе власть Орды простиралась лишь на киевскую и болховскую землю, лежавшую восточнее владений Даниила. Князь не платил дани татарам, хотя и не вел против них активных боевых действий. Теперь он оказался перед выбором: унизительный мир с Батыем — или смелая, но безрассудная война?

Победа под Ярославом была куплена дорогой ценой. Войско Даниила потеряло своих лучших бойцов. Воевать с татарами было попросту некому. Но и отдать Галич на разорение татарам Даниил не мог. Взвесив все, он принял мужественное решение: лично явиться в ставку Батыя и попытаться установить с ним мирные отношения.

Об этой поездке Даниила довольно подробно рассказывает галицко-волынская летопись. Отдавая себя во власть татар, Даниил был готов ко всему. По дороге он часто молился, прося Бога и всех святых уберечь его от беды. Прибыв к Батыю, князь выполнил все обычаи, предписанные этикетом ханского двора. Правитель Орды принял его в своей походной юрте и встретил насмешливым — но с тайной угрозой — вопросом: "Даниил, почему ты раньше не приходил?" Помолчав, он добавил уже миролюбиво: "А сейчас пришел — это хорошо. Пьешь ли черное молоко, наше питье, кобылий кумыс?" Даниил сказал: "До сих пор не пил. Сейчас, раз велишь, выпью". Согласно представлениям того времени, православные христиане не должны были пить "нечистый" кумыс (2, 105).

После приема у Батыя Даниил по обычаю Орды обошел с визитами и подарками всех влиятельных лиц ставки. Спустя двадцать пять дней после приезда он был отпущен назад. Орда признала его правителем Галицко-Волынской земли. Но признание это было куплено ценой унижения, подобного которому Даниилу не случалось прежде пережить. "Он пришел в землю свою, и встретил его брат и сыновья его, и был плач об обиде его и большая радость о здоровье его" (8, 315).