Читаем Русские повести. Выпуск 1 полностью

Геракл говорил так: – Кто сможет это сделать, тот остаётся править в земле своей матери, а остальных сыновей необходимо изгнать на чужбину. С этим заданием справился лишь младший сын Геракла – Скиф. Агафирс с Гелоном были изгнаны с той земли.

Рассказывая о войне персов со скифами, Геродот упомянул два народа: сильных и воинственных агафирсов, а также гелонов, чей город стремился уничтожить персидский царь Дарий. Заметим, ни слова про Скифа-лучника.

Отсюда следует, что земля, в которой остался править Скиф, не входила в ту Скифию, которую описывал Геродот. Значит родину трёх сыновей Геракла стоит поискать в другом месте, а не в низовьях Днепра, как считают многие исследователи.

Наиболее подходящим местом рождения Агафирса, Гелона и Скифа следует считать Псковскую область современной России. На это указывают несколько факторов:

– город Псков со времени его основания и по сей день является городом-воином, как и скифский народ;

– название города Псков созвучно с именем Скиф;

– город Псков стоит на реке Великая; возможно река получила своё название в честь безыменной правительницы тех земель;

– в Псковской области находится город Великие Луки; своим названием как бы показывая место рождения Скифа, от правительницы Великой и Геракла, оставившего после себя лишь Лук и пояс.

Значение слова "геракл"

Как утверждают многие исследователи греческой мифологии, Гераклов было достаточно много. Исходя из этого, образ самого Геракла получается собирательным.

Геродот общался не только со скифами напрямую, но также и с греками, побывавшими в отдалённых областях Скифии. Ведь земля женщины-змеи, в которую забрёл Геракл в поисках коней, была за пределами геродотовского описания.

Да и сам Геродот слабо верил в происхождение скифов от Геракла. В Мельпомене он так и говорит, что больше всего верит в азиатских скифов. Но не отвергает первые два варианта, а лишь говорит, что слабо в них верит.

Скорее всего, про это похождение Геракла Геродот узнал от какого-нибудь грека, побывавшего в той стране. В рассказе услышал имя Геракл, вспомнил греческую легенду про похождения этого героя и добавил в неё новые подробности.

Если поискать слово, похожее на «геракл», то долго искать не придётся. Название птицы «сокол» по-гречески звучит как «гераки». Не исключено, что отцом Скифа и его братьев был конный лучник по имени Сокол. И этот Сокол легко вписался в греческую мифологию, как один из Гераклов.

Греческий Геракл был собирательным мифологическим героем, это всем понятно. А вот скифский Сокол – чужеземный воин, отлично стреляющий из лука, мог оказаться вполне реальным человеком.

Ведь реальность братьев Скифа подтверждает сам Геродот, называя без каких либо искажений народы – агафирсов и гелонов. Значит и Скиф также существовал, как реальный человек.

Геракл, он же Сокол, в нашей истории

С именем Сокол в истории нашей страны связано очень многое.

Наиболее достоверная связь заключается во внуке Рюрика, киевском князе Святославе Игоревиче, который имел герб в виде атакующего сокола.

Также с соколом связано славянское племя кривичи. Городами кривичей были Полотск, Смоленск и Изборск. Вполне возможно, что название «кривичи» произошло от слова «кречет». А кречет, как известно, относится к семейству соколиных. Кречет обычно атакует свою жертву сверху, убивая её ударом клюва.

Вполне возможно, что птица сокол-кречет была символом какого-то почитаемого рода, возможно даже царского. Ведь не зря Святослав изобразил эту птицу на своём гербе. А греки-византийцы называли Святослава не иначе как – скифский царь Сфендослав.

Не исключено, что киевский князь Святослав и князья народа кривичей принадлежали к одному знатному роду соколов-кречетов. У Святослава было три сына: Ярополк и Олег, рождённые княжной и Владимир, рождённый вне брака простой женщиной.

Полотская княжна кривичей, Рогнеда, категорически отказалась выходить замуж за сына Святослава Владимира. И только по одной причине, Владимир Святославич был рождён не женой Святослава, а ключницей его матери – Малушей.

Рогнеда назвала Владимира сыном рабыни, за что жестоко поплатилась. Владимир силой овладел Рогнедой, на глазах её родителей. Затем, при ней же их и убил.

Гордое поведение полотской княжны Рогнеды свидетельствует о том, что она не считала киевского князя Владимира принадлежащим к знатному роду Соколов, к которому принадлежала она и отец Владимира Святослав. Даже угроза смерти отца и матери не смогли заставить подчиниться гордую княжну. Только люди царской крови способны ради собственного превосходства пожертвовать жизнями своих родителей.

А ведь Владимир предупредил её, чем это может обернуться. Но Рогнеда стояла на своём, отказываясь признать в сыне ключницы своего будущего мужа. Даже то, что она при этом становилась киевской княгиней, не возымели действие.

Владимир, как великий князь, не стал церемонится ни с кем. Рогнеду взял силой и сделал потом своей женой, а её родителей убил, как и обещал. Ведь Рогнеда отказалась подчиниться. Такие были времена и нравы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Анархия. Мысли, идеи, философия
Анархия. Мысли, идеи, философия

П.А. Кропоткин – личность поистине энциклопедического масштаба. Подобно Вольтеру и Руссо, он был и мыслителем, и ученым, и писателем. На следующий день после того, как он получил признание ученого сообщества Российской империи за выдающийся вклад в геологию, он был арестован за участие в революционном движении. Он был одновременно и отцом российского анархизма, и человеком, доказавшим существование ледникового периода в Восточной Сибири. Его интересовали вопросы этики и политологии, биологии и геоморфологии. В этой книге собраны лучшие тексты выступлений этого яркого, неоднозначного человека, блистающие не только обширными знаниями и невероятной эрудицией, но и богатством речи, доступной только высокоорганизованному уму.

Петр Алексеевич Кропоткин , Пётр Алексеевич Кропоткин

Публицистика / Учебная и научная литература / Образование и наука
История Французской революции: пути познания
История Французской революции: пути познания

Монография посвящена истории изучения в России Французской революции XVIII в. за последние полтора столетия - от первых опытов «русской школы» до новейших проектов, реализуемых под руководством самого автора книги. Структура работы многослойна и включает в себя 11 ранее опубликованных автором историографических статей, сопровождаемых пространными предисловиями, написанными специально для этой книги и объединяющими все тексты в единое целое. Особое внимание уделяется проблеме разрыва и преемственности в развитии отечественной традиции изучения французских революционных событий конца XVIII в.Книга предназначена читательской аудитории, интересующейся историей Франции. Особый интерес она представляет для профессоров, преподавателей, аспирантов и студентов исторических факультетов университетов.

Александр Викторович Чудинов

История / Учебная и научная литература / Образование и наука