Русские предания

(II. Мельников-Печерский)

Олонецкие озера

Среди олонецких озер существуют, например, такие, которые временно исчезают, иногда на долгие сроки, но всегда с возвратом всей вылившейся воды в старую обсохшую горловину. В одном озере (Шимозеро) вся вода исчезает так, что по пустынному полю, бывшему дном, извивается только небольшой ручей, продолжающий течь и подо льдом. Пучина другого озера (Долгое) никогда не усыхает окончательно, как в первом, но вода и здесь убывает значительно; к Рождеству лед садится прямо на дно, образуя холмы, ямы и трещины; весной вода наполняет озеро, переполняет его и затем начинает показывать новое чудо — течение обратное. Вода третьего озера (Куштозеро), высыхая, уводила с собой куда-то и рыбу, доходящую в озере до баснословных размеров. Рыба снова возвращалась сюда, когда с проливными осенними дождями озеро снова наполнялось водой в уровень с высокими берегами, а иногда и выше, до горной гряды, окаймляющей озерную горловину. Четвертое озеро (Каннское) высыхало так, что дно его казалось дикой степью: люди ходили здесь как по суше. Однажды, два года подряд, крестьяне косили здесь траву на сено и довольно удачно сеяли овес.

(С. Максимов)

ПРАЗДНИКИ И ПОВЕРЬЯ РУССКОГО НАРОДА

Новый год у древних россиян

Новый год вес древние праздновали с весеннего равноденствия, т.с. с 7-го числа марта, по празднества этого дня начинались еще с последних чисел февраля и заключались 6-м днем марта, именно кануном вечера св. Василия. Этот день назывался праздник О-весень — канун весны. К весенним торжествам принадлежали празднования дней прилета грачей (4 марта, в день св. Герасима), прилета жаворонков (9 марта); стока, или начала течения с гор воды (17 марта), и 19 дня (того же месяца) торжество разрыва льда, оставление прорубей и проч.

Нынешний наш О-весень, переиначенный в Авсень, у иных в Усенъ, в Таусенъ, празднуется накануне 1 января; к этому дню он перешел от 1 сентября, а к сентябрю — от марта, в 1343 году, именно в княжение великого князя Симеона Ивановича Гордого.

Вот образчик торжества О-весеня в Рязанском уезде. Веду вас по берегу рек Быстрины, Вожи, Трубежа, останавливаюсь в селах Городище, Конищеве, Недостоеве, в деревнях Переколе, Семчине и в некоторых других. Посмотрите: там везде одно и то же. Только что проблеснула луна, и вот шумный, веселый хоровод является под окнами зажиточных крестьян. Новый год изменился, мороз скрипит под ногами; но встреча весны в новое лето еще не умолкла в сельской песенке. Слушайте, вот что поет хоровод под косящатым окном какого-нибудь богатого Филимона Нрокофьича.

Хор:

О-весень, О-весень, ты ходил, ты гулял
По крутым по горам, по святым вечерам.
О-весень, О-весень, ты летал, ты порхал
К Филимону на двор, ко Прокофьевичу.
О-весень, О-весень, ты сыскал, угадал,
На широком дворе полны ведры вином.
О-весень, О-весень, у хозяина двор
Осушен, омощен, чисто выметен.
О-весень, О-весень, посредине Москвы
У хозяина двор воротами красен.
Вереи их пестры, все обточеныя!
О-весень, О-весень, у Прокофьича двор
Весь тыном затыкан, серебром обнесен!

Тут зажиточный Филимон Прокофьевич открывает окно, выглядывает и радушно одаривает всех чем-нибудь, прославивших его вместе с О-весенем, а иногда и без всякой благодарности выкидывает только своим прославителям: несколько копеек или кусок пирога. Прославители же, глядя по награде, высвистывают, притопывают, прищелкивают и начинают пляску под следующую песню:

На дворе у Филимона три теремчика стоят;
Высокие теремочки: о двенадцати венцах!
О-весень, О-вссень! О двенадцати венцах!
Филимон, сударь, хорош, свет Прокофьевич пригож!
О-весень, О-весень! Свет Прокофьевич пригож!

Здесь хозяин в другой раз поглядывает в окошко и говорит уже ласково: «Милости просим, мы рады Овсеню, гостю жданому. Не погневайтесь только, чем Бог пошлет!

После этих ласковых слов весь бродящий хор шумно влетает в теплую хату Филимона Прокофьевича и, в новый лад голоса, повторяя: О-весень, О-весень, продолжая песню такими похвальными словесами: