Русские принцессы за границей. Воспоминания августейших особ

Автор предлагаемой записки – священник Андрей Афанасьевич Самборский. Человек строгой честности, большого ума, восприимчивый и любознательный, отец Самборский, в бытность свою в Англии, на службе при нашей миссии в Лондоне, имел удобный случай усовершенствовать свое образование. Он основательно изучил английский язык и писал на нем очень свободно. В свое время он считался также одним из лучших в России знатоков по части сельского хозяйства. В 1781 году императрица Екатерина II поручила ему сопровождать великого князя Павла Петровича и его супругу в путешествии их по Европе, а в 1784 году назначила его законоучителем, наставником в английском языке и духовником к великим князьям Александру и Константину Павловичам. Когда же великая княжна Александра Павловна была выдана замуж за эрцгерцога Иосифа, палатина Венгерского, то Самборский был определен к ней духовником.

Не на счастье, не на радость отдала свою руку прекрасная 16-ти летняя девушка: она родилась 29-го июля 1783 г.; была обвенчана 19-го октября 1799 г.; умерла 16-го марта 1801 г.; в замужестве прожила только 15 месяцев, испытав такие огорчения, которые могли бы сломить и всякую сильнейшую и более приготовленную к борьбе натуру, нежели эту 17-ти летнюю женщину, правда – чистую и неиспорченную, но знавшую жизнь, при отъезде своем из отечества, не лучше любой, только что выпущенной институтки. Ее русское происхождение и высокое положение в свете разом обратили на нее всеобщее внимание в Венгрии, особенно православного ее населения, и снискали ей общую любовь, которая и была, кажется, главной причиной ее преждевременной смерти. Глубокие народные привязанности к сильным мира сего, тем более заслуженные, вовсе не представляют такого обычного явления в истории, чтобы можно обходить их молчанием. Описание жизни и смерти Александры Павловны в Венгрии составляет предмет записки Самборского.

Скоропостижная смерть прекрасной женщины, так мало жившей и так много пострадавшей, произвела в России и в Венгрии самое тяжелое и грустное впечатление. Общая неприязнь к австрийской политике, возбужденная в нашем обществе обращением венского кабинета с Суворовым, спасителем Австрии, ожила тогда у нас с новой силой. Стихотворение Державина «Эродий над гробом праведницы» довольно живо передает то сильное движение гнева и негодования, которое произвела в русском обществе весть о ранней смерти Александры Павловны. Приведем несколько стихов, наиболее характерных:

Прочь, Фурья зависти, от гроба
Блаженной и не смей взглянуть
Ты на него, когда внутрь злоба
Терзает тайно твою грудь!

Теките ж к праведницы гробу

О, влах и серб, близнец славян
И, презря сокровенну злобу,

Ее лобзайте истукан, —

Клянясь пред Всемогущим Богом
Сим нам и вам святым залогом,
Что некогда пред ним ваш меч
В защиту веры обнажится…

Как урны глиняны, скудельны,

На круговратной зиждясь дске,
И зданья буйно вознесены
На рыхлосыпчатом песке, —
Так точно все через коварство

Распространившиеся царства

И козни славныя страны
В коротко время разрушатся,
Страстьми своими сокрушатся,
И след их будет местом тьмы…

Врожденно русским есть геройство,

И ваше нам подобно свойство;
Одним бы солнцем греться нам!
Не разделяет тех пространство,
В ком кровь и ум, и дух один…[4]

В Венгрии Александра Павловна оставила по себе самые светлые воспоминания. Почти через десять лет по ее смерти Вл. Б. Броневский был в Венгрии и слышанные им там рассказы о ней передавал потом в своей любопытной книге «Путешествие от Триеста до С.-Петербурга в 1810 году» (Москва, 1828). Броневский посетил бывший дворец палатина и по этому поводу говорит: