Русские принцессы за границей. Воспоминания августейших особ

По материнской нежности, с которой, как вы знаете, я отношусь к моей внучке, вы можете судить о моей заботливости о ее счастии. Я не могу не чувствовать, что таковым же будет и мое отношение к вам, лишь только вы будете соединены с нею узами брака. Могла ли я когда-нибудь согласиться на него, если бы видела малейший повод к опасности или к затруднению для вашего величества или если бы не видела, напротив, всего того, что способно упрочить счастье и ваше, и моей внучки?

К стольким свидетельствам, которые должны повлиять на решение вашего величества, я прибавлю еще одно, более всего заслуживающее вашего внимания: проект этого брака был составлен и поддерживаем блаженной памяти покойным королем – вашим отцом. Я не привожу свидетелей ни вашего, ни из моего народа, хотя их множество по этому доказанному делу, назову лишь французских принцев и дворян из их свиты, чье свидетельство тем менее подозрительно, что они совершенно беспристрастны в этом деле. Находясь в Спа с покойным королем, они часто слышали, как он говорил об этом проекте как об одном из наиболее беспокоивших его, исполнение которого могло лучше всего скрепить доброе согласие и хорошие отношения между двумя домами и двумя государствами.

А если этот проект составлен покойным королем, вашим отцом, то как же мог этот столь образованный государь, преисполненный нежностью к своему сыну, измыслить то, что рано или поздно могло бы повредить вашему величеству во мнении вашего народа и ослабить привязанность к вам ваших подданных? А что этот проект был следствием долгого и глубокого размышления, слишком хорошо доказывают все его поступки. Едва укрепив власть в своих руках, он велел внести в сейм закон об общей терпимости всех религий, чтобы таким образом рассеять мрак, порожденный веками фанатизма и невежества, возобновить которые в настоящее время было бы и безрассудно, и постыдно. На сейме в Гетфле он еще более высказал свои намерения, решив с своими наиболее верными подданными, что в браке его сына и наследника соображение о величии того дома, с которым он соединялся, должно было брать верх над всем прочим и что разница в религиях не могла служить никаким препятствием. Я приведу здесь анекдот об этом именно сейме в Гетфле, который дошел до моего сведения и который все могут подтвердить вашему величеству: когда был поднят вопрос об установлении налога на подданных во время его свадьбы, в акт, составленный по этому поводу, вписали так: во время свадьбы королевского принца с лютеранской принцессой. Епископы, выслушав проект этого акта, вычеркнули по своему собственному побуждению слова: с лютеранской принцессой.

Соблаговолите довериться опыту тридцатилетнего царствования, во время которого мне удавалась большая часть моих предприятий. По этому опыту и самой искренней дружбе осмеливаюсь дать вам верный и прямой совет с единственной целью доставить возможность пользоваться счастьем в будущем.

Вот мое последнее слово: не подобает русской великой княжне переменить веру.

Дочь императора Петра I вышла замуж за герцога Карла-Фридриха Голштинского, сына старшей сестры короля Карла XII, и для этого не переменила религии. Права ее сына на наследование шведского королевства были тем не менее признаны сеймом, который послал торжественное посольство в Россию, чтобы предложить ему корону. Но императрица Елисавета уже объявила этого сына своей сестры русским великим князем и своим предполагаемым наследником. Условились по предварительным статьям Абоского договора, что ваш дед будет выбран наследником шведского престола, что и было исполнено. Таким образом, две русские государыни возвели на престол линию, из которой произошли вы, и открыли вашим блестящим способностям дорогу к царствованию, которое никогда не будет более благополучным и прекрасным, как того бы хотелось мне.

Позвольте мне прибавить откровенно, что необходимо нужно, чтобы ваше величество стало выше всяких преград и сомнений, пусть всякого рода доказательства будут собраны, чтобы рассеять их, так как они могут только повредить и вашему счастью, и счастью вашего королевства.

Скажу больше: моя личная дружба к вам, неизменная с самого вашего рождения, докажет, что время не терпит и что если вы не решитесь окончательно в эти дорогие для меня минуты, то этот план может совершенно исчезнуть из-за множества препятствий, которые снова представятся, лишь только вы уедете. Если, с другой стороны, несмотря на серьезные и неоспоримые доводы, представленные мною и теми, которые наиболее заслуживают вашего доверия, религия все же должна служить непобедимым препятствием к союзу, казалось, желаемому всеми еще неделю тому назад, то вы можете быть уверены, что с этой минуты не будет больше и речи об этом браке, который мог стать столь дорогим для меня ввиду моей нежности к вам и моей внучке.

Приглашаю ваше величество внимательно отнестись ко всему мною изложенному, моля Бога, управляющего сердцами королей, просветить ваш разум и внушить вам решение, сообразное с благом вашего народа и с вашим личным счастьем».