Русские с нами Бог!

Сразу нужно отметить, что коммунисты, как и остальные безбожники, настоящими патриотами, тем более русскими, быть не могут. Поэтому о них речь здесь вообще не идет. Во-первых, они интернационалисты, а значит люди без Родины, во-вторых, потому что настоящего патриотизма без Бога не бывает. Как можно Родину любить по-настоящему без Бога, если Бог – это любовь? Они сами себя назвали «советскими патриотами», пусть ими и остаются. И что любовь к Родине у «советских» не настоящая, а продажная, – это их главные «патриоты» показали, когда Советский Союз за каких-то несколько миллиардов продали. Ну а кто из «советских патриотов» за Родину героем погибал, – так это в нем русский патриот просыпался.

При всем том, определение «православный патриот» – тоже нонсенс. Патриот – это тот, кто любит свою Патриду (греч.) – Родину. Можно сказать израильский патриот, но не еврейский, как и азербайджанский, но не мусульманский. Без кавычек – только российский или русский патриот. Однако русскому человеку, обладающему имперским сознанием, хоть и имеющему право называть себя русским патриотом, предпочтительней все же именовать себя патриотом российским.

А, по большому счету, настоящий русский человек не может не любить Россию, поэтому, называя себя патриотом, подчеркивать свою любовь к Родине, для истинно русского человека, по-моему, – даже дурной тон, и это всегда наводит на сомнения в искренности. Достаточно сказать: я – русский. И этим сказано все...

Та же неясность возникает и в самом названии православно-патриотического движения. Если оно русское, то здесь – тавтология, так как понятие русский уже означает православный. Если же это движение православных христиан всех национальностей, любящих Россию, то тогда оно, хотя имеет полное право на существование, к русскому национальному движению относится только косвенно. А может, назвали так, чтобы и евреям тоже можно было?..

Это странное политическое явление, увы, ни самим русским народом, ни его врагами всерьез не воспринимается. Отсутствие у него реальной членской и материальной базы и, главное, его духовное состояние не оставляют никаких надежд не только на то, что оно способно прийти к власти в России, но и хоть как-то изменить угрожающую для русского народа демографическую ситуацию в своей собственной стране.

Уже в самом начале 90-х стало ясно, что «православные патриоты» ни на что серьезное в деле русского национального возрождения не способны, и если есть кому-то от них польза, так, может быть, опять же только евреям. – Погромов ведь от кого-то ожидать нужно. Да еще от таких, которые на них не способны...

Тем не менее, пусть и грустно было наблюдать, что свои «акции» эти «горе-патриоты» превратили в маскарады ряженых, что нормальные русские люди их считают, мягко говоря, за чудаков и от них шарахаются, а враги откровенно над ними потешаются, но пока приходилось сталкиваться с рядовыми членами этого «движения» (его лидеры на Афоне не появляются), эти бедолаги вызывали у меня только чувство сожаления и казались хотя бы теми, «кто не против вас, тот за вас» (Мар.9:40). Однако, после знакомства с превратившими патриотизм в профессию и уже почти два десятка лет на этом поприще «подвизающимися» функционерами, мнение свое о «православных патриотах» изменил.

Для меня они теперь самые настоящие «собаки на сене», так как, с одной стороны, за все послеперестроечное время показали свою полную импотенцию в защите русских интересов, с другой, отождествив борьбу за русское национальное возрождение со своим маргинальным, ими самими названным «православно-патриотическим», движением и превратив его в заурядную политическую тусовку, выключили из этой борьбы многих имеющих патриотические убеждения, а также возможности и волю к действию, но не желающих в пустой тусовке участвовать, русских людей. Больше терпеть их нельзя еще и потому, что созданный ими трагикомичный образ «настоящего русского человека» может окончательно закрепиться в сознании постепенно теряющих национальную самоидентификацию русских людей и отобьет у них всякое желание оставаться русскими. Особенно это касается подрастающего поколения. Ведь для молодых внешняя форма имеет существенное значение, и ее неприятие проецируется и дальше на все русское.