Русские сказания

Таким образом, мы видим, что при внимательном изучении фольклора можно найти и точные данные. Правда, они, вероятно, дальше фактической точности не идут и хронологических дат обозначить не могут, но, принимая во внимание появление первых славян на границах Римского государства, можно сказать, что они к ним подошли вплотную не позже V века после Р. Х. Между тем до того, как появиться на Балканах, в границах Иллирии, они должны были туда прийти, и это движение не могло было быть очень скорым, ибо постепенное передвижение вместе со стадами вряд ли могло дать более нескольких верст в сутки с остановками на зиму, с разведкой дальше, на Запад, есть ли там пастбища, трава, и не слишком ли там холодно зимой. Такие передвижения, как передвижения целых народов, не совершаются в один день, если нет катастрофических причин для этого, причем даже набеги кочевников к катастрофическим причинам отнесены быть не могут, так как к ним наши Предки, вынужденные каждый день бороться за свою жизнь, были приучены долгой жизнью еще в Средней Азии, где их тревожили гунны. Даже под их давлением если они уходили, то уходили медленно, а если бы они поддались при этом панике, то, вероятно, были бы все уничтожены. Гунны были жестокими, и даже Китай, обладавший в государстве Т-Син хорошо организованной армией, с колесницами и кавалерией, не всегда мог успешно отражать их нападения (Рихард В. Китайская цивилизация. Париж). Саки-скифы, юнги и другие народы западных границ Китая с гуннами сражались постоянно, чуть ли не каждый день. Вероятно, такая постоянная борьба утомила арийцев, и они приняли решение идти на запад. Имя Царя Золоча можно видеть в названии небольшого городка на Волыни — Злочев. Насколько это название происходит от имени легендарного царя, мы тоже судить из-за отсутствия источников не можем. Тем не менее сходство есть, как и в случае с Кривым Рогом, Криворожьем, и «Царем Криворогом».

Южнорусский эпос и фольклор недостаточно собраны, изучены, чтобы мы имели возможность, опираясь на документы, утверждать, или отрицать, или судить что-то. Мы лишь высказываем наше предположение, и потребуется сначала большое количество трудов, подобных нашему, прежде чем мы сможем вполне разработать этот вопрос. Таких эпических источников, как «Риг-Веда», у нас нет. Нет записанных былин, как на Севере. Население на крайнем Юге было пришлым, а в Центре, на Днепре, мы не были, как не были и на Припяти, где, вероятно, остались следы ко временам перед Первой мировой войной, как чисто фольклористические, так и эпические, времен далеких. Многое было уничтожено проповедниками христианства, зачастую не разбиравшимися, где — язычество, а где — предания старины. От этого времени не осталось ничего. Татарское нашествие уничтожило все написанное (источники, документы и т. д.), и лишь теперь, с нахождением новгородских документов, можно будет как-то взяться за исследование этой темы. Однако и тут есть опасность, что советские ученые недостаточно серьезно отнесутся к ней.

Рассказанные нами сказки отнюдь не являлись единственными. Были и другие, более поздние, интереса, с нашей точки зрения, не представляющие, или же комические истории, опять-таки, если и содержания фольклористического, то позднейшего. Повторялись истории, имевшие христианское содержание, но известные всем, а потому, опять-таки, с нашей точки зрения, особого интереса не представлявшие. Одна из них, история «Про Святую Федору», начиналась словами: «Та была Свята Федора, велика до неба, дурна як треба!» По-русски: «Да была Святая Федора, высокая до неба, а глупая як треба» (как надо)! Все ее обижали, обманывали, и никогда она не сердилась на людей. В сказе говорится, что за это ей Бог дал святость и Небесное Царство. В этой истории нет ничего, что могло бы представлять для нас интерес, кроме апологии терпения, как средства достижения нравственного совершенства. Здесь интересна игра слов: «глупая як треба». С одной стороны, «треба» — надо, а с другой — «треба» — жертва.