Русские сказки

— Ну что ж, пора за дело. Тот неопределенно хмыкнул, не отрывая глаз от каких-то листков, которые он извлек из портфеля.

— Что-то очень интересное, господин капитан? Капитан поднял глаза:

— Да вот, князь дал сегодня утром, — и показал полковнику первую страницу, на которой было написано:

«Боевой устав сухопутных войск. Части I (отделение, взвод), II (рота, батальон), III (полк, бригада)». — А я-то думал, зачем ему одному целых три барышни-машинистки? Похоже, ночами диктовал.

* * *

Между тем аэроплан, прерывисто стрекоча мотором, плыл над тайгой. Майор поерзал, стараясь как-то уместиться в тесной кабине, и, зажав рукой неудобную рукоятку управления, стянул с головы очки и слегка свесил голову за борт. Набегающий поток встречного воздуха ему практически не мешал. Скорость перегруженного самолетика едва превышала сотню верст в час, меньше чем крейсерская скорость десантного глидера, с которого ему не раз приходилось десантироваться, причем зачастую без использования каких бы то ни было приспособлений а уж на внешней подножке глидера они в курсантские годы гоняли до ближайшего от лагеря городка за пивом. Правда, стоять на подножке глидера было не в пример удобнее, чем сидеть на этом узком сиденьице.

Майор вел аэроплан над самыми верхушками деревьев. Конечно, нагрузка для столь маленькой и несовершенной стрекозки была слишком велика и он совершенно не рассчитывал долететь до Коева. Скорее всего, примитивный мотор просто развалится от перегрузки. Но даже несколько часов полета изрядно сократят дорогу, особенно в этом мире, где самым скоростным и современным средством передвижения была железная дорога со средней скоростью движения, даже в лучшие времена не превышавшей двадцати верст в час. А уж теперь… Майор насторожился. Двигатель зачихал и выплюнул густую черную струю копоти, майор уменьшил обороты и перевел машину в пологое планирование. Слава богу, они только что перевалили крутой гребень и дальше местность плавно понижалась. Это помогло. Двигатель еще раз чихнул и снова застрекотал более или менее ровно, хотя его тон несколько изменился. Майор досадливо поморщился.

Через два часа он посадил самолет на небольшой луговине, тянувшейся вдоль узкой таежной речушки. Подходящую площадку для посадки и последующего взлета майор начал искать еще минут сорок назад, но все, что попадалось на глаза, его совершенно не устраивало. Для посадки некоторые площадки еще как-нибудь годились, тем более что при необходимости он мог бы посадить аэроплан и прямо на лес, но вот для взлета изрядно перегруженной машины они были маловаты.

Сказать по правде, и эта площадка вызывала у него большие сомнения, однако это было лучшее из всего, что встретилось ему до сих пор, а горючего в баке оставалось минуты на три, от силы пять полета, так что особо выбирать не приходилось. К тому же река на протяжении почти трех верст от луговины не давала изгибов, и он прикинул, что главное — оторвать машину от земли, а набрать высоту он сможет и над рекой.

Предположение майора, что времени на поиски больше не осталось, получило подтверждение практически немедленно, когда на последнем развороте двигатель кашлянул и заглох. Видимо, остатки горючего из-за центробежной силы стекли в угол бака и подача топлива прекратилась. Но запаса высоты хватало, и он повел машину на посадку.

Посадка прошла, в общем, удачно. Аэроплан пару раз «скозлил», чувствительно стукнулся о пень правым колесом, но стойки шасси все-таки выдержали, примитивные колодки тормозов сработали как надо, и самолет остановился, чуть не уткнувшись носом в ствол высокой сосны на самой опушке. Майор выбрался из кабины и походил вокруг аэроплана, осматривая его и разминая затекшие ноги. Считалось, что такие, как он, могут водить все, что движется, и летать на всем, что способно подняться в воздух. Но подобная всеядность давала о себе знать. За неполных четыре часа полета он, к собственному удивлению, порядком устал. И хотя эта усталость была скорее нервная, чем физическая, она ощущалась явственно, чего с ним не случалось давненько. Он хмыкнул и стянул с головы летный шлем. Вокруг шумела тайга, тихонько потрескивал остывающий мотор, а из зарослей густого кустарника, сбегавшего к реке по склону от опушки леса, доносился многоголосый птичий гомон. Совершенно земная картина. И если повернуться спиной к аэроплану, то можно представить, что он в отпуске на Земле и они с ребятами, по давней традиции, спрыгнули с орбиты в Сибирском национальном парке и приземлились где-то между Нижней и Подкаменной Тунгуской и вот теперь он идет по тайге к условленному месту встречи. Майор хмыкнул, вскочил на крыло и начал голыми пальцами откручивать винты крепления топливного бака. Пора было заправляться.