Русские сказки

Вечер и ночь компания провела с несколько большими удобствами, чем раньше, поскольку крестьяне, уходя в лес, прихватили с собой все необходимое, чтобы пожить здесь некоторое время. Поднялись, как всегда, рано, но разведчики еще не вернулись. Двигаться дальше без князя никому не пришло в голову, а потому женщины затеяли стирку. Как оказалось, до верховьев Панченги они все-таки добрались. Небольшая речушка, что протекала в сотне шагов от их стоянки, была, как сказали крестьяне, одним из истоков великой реки. Сами же они отправились проверять силки. Денек был (солнечный и почти по-летнему теплый, и профессор, хвативший с мужиками деревенского самогону (ну еще бы, ведь до него снизошел и сам суверен, улучив момент, когда Элис вместе с дочерьми и крестьянками отправилась на постирушку), задремал. Поэтому когда из кустов, окружавших поляну, раздались выстрелы и вслед за этим на открытое место повыскакивали с перекошенными лицами казаки, Пантюше подумалось сначала, что ему приснился кошмарный сон.

Их пригнали в деревню на рассвете. Паштюше, недоумевая, почему молчат четверо оставшихся с ними офицеров, несколько раз пытался объясниться с десятником, но лишь заработал несколько пребольных ударов плетью. После очередного удара, четвертого или пятого по счету к нему склонился поручик:

— Не тратьте впустую силы, господин Пантюше, — шепнул он. — Подождем встречи с их офицером. Вот тогда ЭТИ заплатят за все.

— А если и он не станет нас слушать? Поручик скрипнул зубами и с некоторой неуверенностью сказал:

— Князь где-то поблизости. Он нас выручит. Пантюше язвительно усмехнулся:

— Не забывайте, их нет уже больше суток. Боюсь, уж не постигла ли князя и других наша судьба, если не хуже.

Поручик громко, со злостью возразил:

— А вот это вряд ли, профессор.

За что получил удар плеткой, причем огрели его не просто для порядка, как профессора, а от души. Дальше он шел молча.

Приведя в село, их заперли в каком-то амбаре. Причем госпожу Элис и принцесс куда-то увели. Поручик и суверен потребовали встречи с сотником, но получили лишь несколько ударов плетью. Часа через два-три их вывели на площадь, заполненную гомонящими крестьянами, и приказали раздеться до исподнего. Крестьяне угрюмо начали раздеваться, а офицеров, которые попытались оказать сопротивление, быстро утихомирили плетками и пинками. Суверен бросился было к какому-то казацкому унтеру, который расхаживал по площади с начальницким видом, но и на этот раз получил плеткой поперек спины. Пантюше просто не верилось, что все это происходит на самом деле. Наконец шум и суматоха поутихли и пленников оттеснили к центру площади. Какой-то казачок вскочил на поставленную на попа рядом с ними бочку и начал нараспев что-то зачитывать. Пока он читал, казачий унтер, который, судя по его важному виду и отсутствию других командиров, и был здесь самым главным, все время посматривал в сторону добротного бревенчатого дома, выходившего окнами на площадь, и с возбужденным видом подкручивал ус, нетерпеливо поглядывая на глашатая. Наконец казачок закончил чтение и легко спрыгнул с бочки. Унтер прищурился, окинул толпу молодецким взглядом и рявкнул:

— Ну, все понятно?

И тут ему попался на глаза непонятно откуда взявшийся высоченный громила в офицерском френче тончайшего генеральского сукна. Он стоял в первом ряду и смотрел на него насмешливым взглядом. Вахмистр нахмурился. Никого похожего он в деревне не помнил.

— Эй, а ты хто таков?

Гигант усмехнулся:

— Развлекаешься, вахмистр? Тот вскинулся:

— Чего-о-о?

Гигант покачал головой:

— А что? До фронта как до луны пешком, а здесь сытно, бабы, первача залейся, да и, — он кивнул на приговоренных к порке, — весело. Чем не жизнь для спасителя отечества?

— Да хто ты есть?.. — взвился вахмистр.

Но гигант не дал ему договорить:

— А сейчас тебе и вовсе недосуг. Тебе, как я слышал новых баб привели, господских. Ты их пока в бане запер, но вижу — у тебя уже между ног зудит.

Этого уже вахмистр вынести никак не мог:

— Ах ты!.. — Он привычным движением выхватил шашку.