Русские сказки

На его счастье, караульный, с вечера выставленный у двери бани, ближе к полуночи куда-то пропал. Может, решил, что раненый и так никуда не сбежит, а может, всем было просто наплевать на арестованного. И вахмистр решил не испытывать судьбу. Часа через три после полуночи он выбил оконце предбанника и, ободрав в кровь левый бок и скулу, выбрался наружу. Конь был на месте, в конюшне, и вахмистр, справедливо рассудив, что охлябь в таком состоянии ему далеко не уехать, рискнул тихонько отворить дверь и пошукать в сенях сбрую. На его удачу сбруя оказалась на месте, а рядышком, на лавке, кто-то бросил как попало его шашку. Спустя полчаса он, с трудом, одной рукой внуздав коня и неловко затянув подпругу, тихим шагом выехал со двора.

Конь всхрапнул и остановился. Вахмистр поднял голову. Конь стоял у двух поваленных сосен, которые, рухнув, подмяли еще несколько деревьев, поменьше. Получилась прогалина, которую он еще с холма облюбовал себе для ночлега. Вахмистр бросил поводья, ухватился здоровой рукой за луку седла и соскользнул на землю. Пора было устраиваться на ночь.

Часа через два он уже лежал на куче лапника под своей старой, но еще доброй буркой и смотрел на желтые языки пламени костра, которые напоминали ему ее волосы. А в голове, будто колоколец фельдъегеря, звенело ее имя: Тесс, Тесс, Тесс, Тесс…

* * *

Тесс натянула поводья и, резко повернув голову в одну, потом в другую сторону, откинула на спину выбившиеся из-под платка косы. Волосы изрядно растрепались, высвободившиеся из кос волоски придавали им неряшливый вид. Девушка нахмурилась: опять мать весь вечер будет ворчать, что, мол, ее старшая дочь своей неаккуратностью подает плохой пример остальным. А что она может сделать, если у нее такая грива волос, что просто расчесать их и то нелегко, а уж прическа, какая бы то ни было, совершенно не желает оставаться в при личном состоянии хоть сколько-нибудь долгое время. С этим еще можно было как-то справляться, когда они жили во дворце и дни их были заполнены занятиями с гувернерами, болтовней с подружками и чинными прогулками по дорожкам парка, но сейчас… Девушка оглянулась по сторонам, и ее губы сами собой сложились в легкую улыбку. Когда-то давно, в той жизни, которая все чаще казалась Тесс жизнью какой-то совсем другой — девушки, конные прогулки по ровным аллеям и пологим склонам Дворцового парка были для той девушки одним из самых любимых развлечений. Возможно, потому что на дальних аллеях юная принцесса иногда невзначай встречала рослых, красивых кавалергардов, выезжающих своих собственных лошадей в промежутках между дворцовыми караулами и буйными дружескими попойками в «Тавойе» или у «Максен и Нанон». И взгляды, которые бросали на юную принцессу эти усатые красавцы, приятно горячили кровь и заставляли щеки покрываться стыдливым румянцем. Но что-то большее Тесс могла себе позволить только в мечтах, поскольку во время этих прогулок ее постоянно сопровождало не менее трех фрейлин из маменькиной свиты. Девушка покачала головой и, дав своей смирной лошадке легких шенкелей, чуть прибавила ходу. Кто бы мог подумать, что пройдет всего несколько лет, и она будет проводить в седле дни напролет, причем бок о бок рядом с ней будет ехать добрая сотня мужчин.

Тесс поймала на себе взгляд юного казака, но сделала вид, что не заметила его. Этот парень старался держаться где-нибудь поблизости и пялился на нее при каждом удобном случае, однако стоило Тесс хотя бы просто повернуть голову в его сторону, как он густо краснел и отъезжал подальше, делая вид, что оказался рядом с Тесс совершенно случайно. Девушка стрельнула глазами в поручика, который с момента их освобождения истово исполнял обязанности ее опекуна и личного рыцаря, но тот меланхолически смотрел куда-то в бок, покусывая ус. Тесс чуть не рассмеялась: «Ну до чего смешные эти мужчины!» Ни одному из них она не давала ни малейшего намека на то, что у него есть шанс получить чуть большую толику ее внимания, чем все остальные, и все же они неистово ревновали ее друг к другу. Девушка не выдержала и тихонько прыснула и тут же, заметив сердитый взгляд матери, придала лицу невинное, даже кроткое выражение. Хотя если бы кто-то мог приблизиться и заглянуть в ее глаза, то увидел бы, что в них по-прежнему таились веселые бесенята.

Впереди послышался дробный топот копыт, и из-за поворота лесной дороги вылетел десятник Богун. Лихо осадив коня у передней подводы, на которой, свесив ноги на сторону, сидел князь, он вскинул руку к козырьку и отрапортовал:

— Вас сиясь, впереди село. Большое. Дворов на триста. «Соратников» не обнаружено. Смекун остался со старостой потолковать, а я на доклад.