Русские - собиратели славян

Примечание о балтах

Носителей «арийской» гаплогруппы R1a среди балтов довольно много: у латышей 41 %, у литовцев — 34 %. Это почти столько же, что и представителей «финнов»: и у литовцев, и у латышей 40–42 процента составляет гаплогруппа N3a.

Получается страшная вещь — нет балтской генетики! Зато есть финская и славянская. Практически в равных пропорциях.

Выходит, что нет под балгами собственного генетического фундамента. И являются они в таком случае только одним: плодом культурного взаимодействия финнов и славян в зоне их пограничья. Они — попросту метисы, плод контактов двух сторонних массивов. Да и то не до конца: ливы финского происхождения до сих пор себя от латгалов отличают. А у тех происхождение до издевательства славянское — относятся они к тем самым не поймёшь какой археологической принадлежности восточно-балтским народам, а сформировались вообще на глазах у истории — в VI веке.

То есть балты есть финнизированная часть славян и славянизированная часть финнов. Образовавшие на стыке собственные культуры. Которые как раз и появляются там, где существовали финно-славянские контакты — в Прибалтике, Подвинье, верхнем Поднепровье, верхнем Поволжье, Волго-Окском междуречье.

Осталось понять, что это могли быть за славяне, которые стали одним из двух ядер балтов. Но та же история, собственно, однозначно на таковых указывает. Римский историк Тацит в работе «О происхождении германцев и местоположении Германии», написанной в 98 году н. э., застаёт и описывает такую этническую ситуацию в Центральной и Восточной Европе:

Здесь конец Свебии. Отнести ли певкинов, венедов и фен-нов к германцам или сарматам» право не знаю» хотя певкины, которых некоторые называют бастарнами» речью» образом жизни» оседлостью повторяют германцев… Венеды переняли многие из их нравов» ибо ради грабежа рыщут по лесам и горам» какие только ни существуют между певкинами и феннами. Однако их скорее можно причислить к германцам» потому что они сооружают себе дома» носят щиты и передвигаются пешими» и притом с большой быстротой; всё это отмежёвывает их от сарматов» проводящих всю жизнь в повозке и на коне. У феннов — поразительная дикость» жалкое убожество; у них нет ни оборонительного оружия, ни лошадей» ни постоянного крова над головой; их пища — трава» одежда — шкуры» ложе — земля; все свои упования они возлагают на стрелы, на которые из-за недостатка в железе насаживают костяной наконечник…

В отличие от Тацита, мы сегодня знаем, кого к кому отнести. Певкины/бастарны — народ археологически германского происхождения, выходцы из кельтизированного пограничья германской ясторфской культуры. Фенны — видно по описанию — это финские лесовики-охотники. Ну, а венедов традиция — в том числе германская — относит к славянам.

Балтов, как видим, нет. Не знает их Тацит. Более того! Он знает неких эстиев, которые занимают прибалтийское побережье и у которых римские купцы берут янтарь. То есть — внимание! — эстии, имя которых затем перешло к генетически финским эстам, проживали тогда на территории нынешней Калининградской области!

При этом понятно, кто отодвинул эстиев на север. Тот же Тацит фиксирует, что на южном побережье Балтики уже высадились новые германские племена из Скандинавии: от рутов на левобережье Одера до готонов (будущие готы) на правобережье Вислы. Южнее почти всю территорию Центрально-Европейских равнин между Одрой и Вислой занимают лугии. Это опять-таки германцы. А в лесах между Вислой и южной границей нынешней Эстонии бродят банды неких венетов, всеми их соседями позднее прочно ассоциируемых со славянами. И при всём различии между будущими славянами и будущими балгами мы видим, что половина всего у них — если не общее, то из одного корня произрастает. И язык, и археология, и культура. А всё необщее вполне объясняется накопленными различиями, когда одна часть венедов впитала в себя финнов, а вторая — всех тех, кто в конечном итоге и развился вместе с ними в будущих славян.

А таких — впитанных — было немало. Считаем:

— напали бастарны на скифов-пахарей — часть покорилась, образовав зарубинецкую культуру, часть ушла в леса;