Русские - собиратели славян

— своеобразный тип их погребальных насыпей, но также керамика, тип жилищ и целый ряд других признаков. Эта культура, к моменту своего появления на Псковщине, стояла сравнительно на высоком уровне развития по сравнению с предшествующей ей дьяковской культурой. /90/

По этим и по ряду других признаков историки делают вывод, что кривичи — пришельцы в этом регионе.

Откуда же?

Давайте вновь обратимся к археологии.

В третьей четверти I тыс. н. э. почти на всей территории Беларуси располагались города-убежища, известные в археологической науке как памятники типа верхнего слоя Банцеровщины, Тушемли, Колочина. В историографии Беларуси большинство исследователей считают их балтскими. Некоторые относят эти памятники к славянам. Высказано мнение, что это балтославянская культура. /527/

В предыдущей книге мы уже определялись с этим вопросом. Так называемые балто-славянские культуры, по поводу атрибуции которых по-прежнему ломается много копий, — это следы венедского населения. То есть выходцев из тпеворской культуры, постоянно подпитываемых и разбавляемых волнами эмигрантов из лесо-степного региона. Те, в свою очередь, возникали после очередного нападения очередного врага, от которого уходили в леса.

Похоже, что само перемещение предков кривичей связано с гуннским нашествием и всеобщим хаосом на юге Восточной Европы после распада гуннской конфедерации:

События каким-то образом затронули и население лесной зоны Восточной Европы: городище Демидовка в верховьях Днепра возникло в конце IV в. и основано, вероятно, выходцами из зоны киевской культуры, —

— как раз время вторжения гуннов в область проживания «киевцев», в результате чего какая-то часть их отходит в леса —

— а погибает оно, как и ряд укреплений Прибалтики, в середине V в., когда гунны вернулись в Причерноморье… Приблизительно в этом же интервале происходят такие процессы, как формирование культуры Восточно-Литовских курганов с их княжескими погребениями типа Таурапилса, длинных курганов Псковщины, трансформация среднетушемлинской культуры в позднетушемлинскую, конец мощинской культуры и пр. /528, 515/

Оно и понятно:

Ситуация после Недао опять создала шайки грабителей —

— а от тех, в свою очередь, сорвалось с мест и побежало в леса немало носителей различных культур. В том числе и таких, которые уже были заметно «одухотворены» римским соседством и влиянием.

Не из таких ли — та «европейская» часть кривичских предков, которая передала ставшим частью нового этноса потомкам секреты строительства крепостей?

Кстати, еще одно обстоятельство обращает на себя внимание: печи кривичей имеют свои прототипы в регионе верхнего течения Вислы. И вот тут тянет ещё раз вспомнить уже приводившуюся цитату Иордана:

У левого их склона, спускающегося к северу, начиная от места рождения реки Вистулы, на безмерных пространствах расположилось многолюдное племя венетов. Хотя их наименования теперь меняются соответственно различным родам и местностям, все же преимущественно они называются склавенами и антами.

Не от венедов ли непосредственно вышли наши кривичи, если верить этому свидетельству? И не потому ли для латышей славяне — krievs, ибо с их точки зрения кривичи оказались частью веками живших рядом венедов?