Русские - собиратели славян

Так что для «старейшин» — или для управляемого ими веча — единственно логичным шагом было послать за внешней полицейской силой. Возможно, старейшины при этом никакой политической власти ей отдавать и не собирались. Но не просчитали, что «у кого винтовка — у того и власть».

Интересный вопрос — кого звать на исполнение этих функций? Ведь бучу надо было подавлять вооружённой рукой — то есть иметь право убивать, карать, сажать. Ответ, мне кажется, лежит на поверхности. Этой силой не может быть своя — но и не может быть совершенно чужая. Сила должна быть знакомой, потому как никому не интересно было пригласить наводить порядок, скажем, «патологоанатома» Рагнара Волосатые Штаны с его сынками.

Этой силой могли быть только старые, свои, знакомые русы. Кем бы они ни были. Ну, ограбят, ну, девке подол задерут, какую-нибудь чудь белоглазую в рабство продадут, но потом — «снова тихие, снова скромные»… Знай себе будут «русить» к хазарам-арабам за серебром — так оно ведь и нам чего-нито достанется…

Вот их и позвали…

Глава 2.3. Перестройка и гласность в древности

— Н-ну, — тяжко уронил Хрёрекр.

Люди уважали, когда он таким голосом разговаривал.

Словенский ярл, однако, начал неожиданно. Он махнул рукой своим людям, и двое из них открыли кожаные мешки, что принесли с собой. Из мешков потёк целый ворох прекрасных мехов.

— Не гневайсса, Рюрик, что беспокоит тебе, — на плохом русском, но очень торжественно начал старик. — Мы посланные к тебе от жителей Ладоги и просим слушай нас.

Хрёрекр помолчал, пытаясь сообразить, что бы это значило. Так и не придумав, мотнул головой, чтобы ему принесли ещё пива.

— Пррлжай, — так же веско рыкнул он, когда кружка стала пуста.

Дед «пррлжил». Ито, что он рассказал, было крайне интересно.

Хрёрекр знал, конечно, что ещё во время его последней руси в Гардах уже был голод. Оно и здесь, в Свеарике, пришлось туговато. Но многих выручили венды и франки, к которым викинги бегали позаимствовать серебра и зерна. Но словене такой возможности не имели. До саксов далеко, а у соседней чуди особо не разживёшься — тот же неурожай был и у тех.

Словом, подвело животы у всех там, в Альдейгьюборге. А тут ещё готландцы неосторожно себя повели.

Словене и прочие местные, естественно, из-за голода хлеб в их факторию везти перестали, съедали всё сами. Кто побогаче был, серебро за хлеб ещё брал — но таких становилось тем меньше, чем меньше становилось хлеба. А цены, естественно, задирались всё выше.

И тогда готландцы не нашли ничего лучшего, чем попытаться отнять хлеб силой,

В итоге случилась грандиозная потасовка. В её ходе многих вообще освободили от необходимости заботиться о пище насущной. А остальных выгнали из Алъдейгьюборга, а также Трелленборга и других факторий на Восточном пути. Правда, говорили, в Растхофе, что совсем на востоке, последняя фактория перед Булгаром, спокойно было. Ио никто оттуда не приходил, так что подлинно ничего известно не было.