Русские - собиратели славян

Более того, чего одна программа его стоила! Вадим заявил, что во всём виноваты злокозненные русинги и их объективные пособники среди словен. Из тех, кои выступают за либерализм. А потому необходимо возродить словенское гордое имя и навести в стране порядок железной рукой. Нерешительное правительство Гостомысла отстранить от власти. Показательным массовидным террором подавить сопротивление чуди и веси. Мерю взять в железа. А кривичского князя Витаса, предателя и убийцу, арестовать и казнить. Всех тех, кто выступает за возврат русингов, депортировать за пределы словенской земли. Или справедливо осудитъ и казнитъ.

Вадим также пообещал установить фиксированные цены на хлеб, мясо и медовуху. А бу де селяне не станут продавать хлеб по установленной цене, — отбирать его беспощадно.

Пока Гостомысл бился, пытаясь найти и обезвредить подлинного автора этой самоубийственной программы, умилённая лозунгами чернь сместила на вече правительство и присвоила Храброму титул князя. Вадиму были даны также все затребованные им особые полномочия по наведению порядка. Гостомысл был посажен в поруб до показательного суда.

Видно было, что старику пришлось действительно нелегко. Забыв про пиво, тот пригорюнился и уставился в стену. Пришлось даже попросить толкнуть его, чтобы дед вернулся к действительности.

Последствия Вадимовых действий были, как и следовало ожидать, плачевны. Два или три чудских рода, которые он подверг примерному наказанию, не смогли осенью дать урожая по причине выбытия мужчин. Весь же и меря, посмотрев на это безобразие, настолько ополчились на Ладогу, что граничные земли опустели, а город наполнился толпами беженцев из подвергнутых ответному геноциду словенских сёл. Вадим метался от границы к границе, и хотя и одерживал победы, но не добивался этим нечего.

В результате такого развития событий торговля окончательно прекратилась. По Ладоге и окрестностям рыскали банды мародёров и продовольственных отрядов с самыми разнообразными мандатами, выписанными неизвестно кем. Каждая улица и каждая община выставляла свою вооружённою стражу, но редкая ночь в городе обходилась без смертных случаев. Многие горожане бежали в леса.