Русские солдаты Квантунской армии

Также в нем говорилось относительно Советского Союза: «Военные приготовления в армии заключаются в увеличении расположенных в Маньчжоу-Ди-Го и Корее контингентов войск настолько, чтобы они могли противостоять вооруженным силам, которые Советский Союз может использовать на Дальнем Востоке, и в частности были бы способны в случае военных действий нанести первый удар по расположенным на Дальнем Востоке Вооруженным Силам Советского Союза…»^{231}

Среди этих мер можно назвать создание отряда (бригады) «Асано». Сама идея создания единой русской части на стороне Японии возникла среди офицеров Квантунской армии, которые уже несколько лет сотрудничали с русскими военными эмигрантами и хорошо знали их настрой но отношению к СССР. В штабе Квантунской армии уже со второй половины 1930-х гг. было выпущено секретное предписание об использовании всех русских эмигрантов для борьбы против СССР, даже в независимости от их желания, то есть в принудительном порядке.

В конце 1936 г. но плану, разработанному полковником Кавэбэ Торасиро из штаба Квантунской армии, было принято решение объединить разрозненные русские вооруженные отряды Маньчжоу-Ди-Го, в том числе группы лесной, горной полиции, охранные отряды, прошедшие специальное обучение в единую воинскую часть. Причем первоначально предполагалось набирать только добровольцев. Командовать же ими должны были японские офицеры, в крайнем случае русские офицеры, но предварительно отобранные для этого. Основной целью создаваемой части должна была быть военная подготовка русских эмигрантов и их применение в противостоянии Японии с Советским Союзом.

Полковник Торасиро получил поддержку в своих планах от начальства, в том числе и в лице начальника харбинской ЯВМ и отдела Токуму-кикан генерал-майора Андо Риндзо^{232}. Генерал Риндзо поручил работу но созданию русской воинской части помощнику начальника 2-го (разведывательного) отдела штаба Квантунской армии подполковнику Мичитаке Ямаоке, который занимался разведывательной работой, направленной против Советского Союза^{233}. Что интересно, именно Ямаока, будучи уже генерал-майором, в 1940—1942 гг. был военным атташе в СССР.

Создание единой русской воинской части на службе Квантунской армии проходило под непосредственным контролем начальника штаба Квантунской армии в этот период генерала Тодзио Хидэки, который считал, что для установления всеохватывающей власти Японии в Маньчжурии можно применять любые средства: диверсии, создание «пятых колонн», в том числе национальных частей^{234}.

Среди японских военных был найден «специалист по русским делам» — майор Асано Макото (Такаси), который и занялся формированием единой русской воинской части^{235}.

Формирование русской части шло неспешно, более года. Только к началу 1938 г. было сформировано первое русское воинское подразделение в составе армии Маньчжоу-Ди-Го, получившее название по имени его командира — майора (с 1939 г. — подполковника и позднее полковника) Асано Макото^{236}.

Командир отряда майор Асано Макото был 45 лет от роду, высокого роста (около 2-х метров, что не характерно для японцев, поэтому некоторые считали, что он по национальности кореец. — Прим. автора), носил усы. Его помощником стал эмигрант, майор маньчжурской армии Гурген Наголян (настоящая фамилия Ассерьянц. — Прим. автора), невысокий, полноватый человек, армянин но национальности, хорошо говоривший по-русски. Наголян в середине 1920-х гг. учился в Харбинском юридическом институте, но затем оставил учебу и пошел работать в железнодорожную полицию КВЖД. В 1932 г. он вступил в армию Маньчжоу-Го, где дослужился до звания майора. После назначения в отряд «Асано» был произведен в подполковники^{237}.

Одним из высших офицеров отряда «Асано» был полковник маньчжурской службы Николай Борисович Коссов. О нем известно немного. Н.Б. Коссов происходил родом из семьи первостроителей КВЖД. Затем решил связать свою жизнь с военной службой. Принимал участие в Гражданской войне в России, дослужился до подполковника. Учился в коммерческом училище КВЖД и, но некоторым свидетельствам, в Ориентальном институте в Харбине. Он овладел несколькими языками: английским, немецким и, что главное, японским.