Русские солдаты Квантунской армии

Итак, на скамье подсудимых находились: Григорий Михайлович Семенов, Алексей Проклович Бакшсев, Лев Филиппович Власьевский, Константин Владимирович Родзаевский, Лев Павлович Охотин, Борис Николаевич Шепунов, Иван Адрианович Михайлов, Николай Александрович Ухтомский. Никто из них, кроме Родзаевского, покинувшего СССР в 1925 г. в возрасте 18 лет, никогда не был гражданином СССР. «Правда» назвала их «руководителями антисоветских белогвардейских организаций и агентами японской разведки». Процессу предшествовала пропагандистская кампания. В адрес Военной коллегии Верховного суда направлялись письма и телеграммы от имени бывших красногвардейцев и красных партизан Сибири. В этих посланиях описывался «кошмарный разгул белогвардейско-семеновских и интервентских банд» в годы Гражданской войны.

В зале присутствовали советские и иностранные журналисты, советские генералы и сотрудники госаппарата. Государственный обвинитель генерал-лейтенант юстиции А.П. Вавилов назвал всех подсудимых «семеновцами», хотя соратниками атамана можно назвать только двоих — генерал-лейтенанта Бакшеева и генерал-майора Власьевского. Трос из оставшихся пяти были участниками Белого движения: бывший министр финансов в правительстве адмирала А.В. Колчака Михайлов, а также князь Ухтомский и Шепунов. В эмиграции они занимались преимущественно публицистической деятельностью.

Еще двое, более молодые, открыто называли себя фантастами: лидер Русского фашистского союза (РФС) Родзаевский и его секретарь Охотин. В качестве вещественных доказательств использовались статьи из русской эмигрантской периодической печати. Военную коллегию интересовала не только деятельность подсудимых в период эмиграции и Второй мировой войны, но также и в период революции и Гражданской войны в России. Все восемь фигурантов в ходе предварительного и судебного следствия признали[17] себя виновными в шпионаже в пользу Японии, диверсиях, терроризме, вооруженной борьбе против Советского государства, в участии в подготовке совместно с японцами вооруженного нападения на СССР.

В качестве подтверждения этих признаний использовались показания свидетелей — японских офицеров, находившихся в СССР на положении военнопленных: бывшего начальника ЯВМ в Дайрене капитана Такэока, бывшего начальника 2-го (разведывательного) отдела штаба Квантунской амии полковника Асада, бывшего начальника ЯВМ генерал-лейтената Янагита, бывшего военного вице-министра Японии генерал-лейтенанта Томинага. 30 августа 1946 г. иронию последнее заседание.

Так как государственный обвинитель заболел и не мог присутствовать на последнем заседании, то его заменил помощник, подполковник юстиции П.А. Кульчицкий, который сказал следующее: «Граждане судьи! На счету у сидящих здесь на скамье подсудимых — самые тяжкие преступления против пашей Родины. Обвиняемые по настоящему делу поставили на службу японскому военному командованию свои белогвардейские, контрреволюционеры организации, сформировав из них воинские соединения для борьбы против Советского Союза.

Они деятельно участвовали в секретной войне против Советского Союза, поставляя японской разведке натренированные и обученные кадры шпионов, диверсантов и террористов. Наиболее активная деятельность подсудимых развернулась в 1918 году, с начала интервенции, при непосредственной помощи и в сотрудничестве с японскими империалистами».