Русские современники Возрождения

Не разделяли еретики и господствовавшего в ю время на Руси представления, что мир, созданный богом в семь дней, просуществует семь тысяч лет (ибо сказано в Псалтири, что «тысяча лет для бога как день единый»). Представление о конце мира, который должен наступить в 7000-м году от сотворения мира (т. е. в 1492 г., если считать по нашему летосчислению), было настолько общепринятым, что даже пасхалия (таблица для определения переходящей даты празднования пасхи на каждый год) была доведена на Руси до 7000–1492 года: предполагалось, что после 1492 года праздновать пасху уже не придется! «Зде (здесь) страх, зде беда велика, зде скорбь не мала!.. Сие лето на конци явися, в онь же (наступил тот последний год, в который) чаем всемирное пришествие Христово!» — писали составители этой пасхалии (этот текст содержался, в частности, и в сборничке, принадлежавшем Кириллу Белозерскому). Но еретики, критически относившиеся к греческой традиции, не верили в конец мира. Напротив, они были убеждены, что грядущий 1492 г. будет не годом всеобщей гибели, а временем их морального торжества.

По своей ли инициативе или по совету кого-либо из приближенных Иван III, завоевав Новгород, пригласил тамошних противников церковных «имений» и «стяжаний» к себе в Москву. Один из еретиков, священник Алексей, занял даже среди московского духовенства весьма важное место. В 70-х годах Иван III решил ознаменовать победу над Новгородом перестройкой «града» (Кремля) и находившихся в нем церквей: «церкви из града выметал вон» — как, явно преувеличивая, утверждал Геннадий Новгородский. Перестроен был и главный храм страны — Успенский собор. Перестройка началась уже вскоре после Шелонской победы, но еще не завершенный собор в 1474 г. из-за неудачной кладки стен развалился, и для новой постройки был приглашен итальянский архитектор Аристотель Фиораванти. Аристотелю удалось создать удивительный архитектурный памятник, соединив русские владимирские традиции (он специально ездил во Владимир посмотреть тамошние храмы) с привычными ему ренессансными. В августе 1479 г. храм был торжественно открыт; протопопом его стал новгородский священник Алексей. Другой еретик, Денис, стал служить в кремлевской великокняжеской усыпальнице — Архангельском соборе. Третий, Гавриил, — еще в одной московской церкви. Тогда же, очевидно, завязались связи между этими еретиками и Федором Курицыным.

Идеи, воспринятые Курицыным на родине, полу чили новое развитие во время его поездки на запад.

Зарубежная Европа — страна «латин», как именовали в России католиков, оказалась и непохожей и очень похожей на родину Курицына. Иными были наряды, дома, картины, висевшие в королевском дворце в Будине (Будапеште). Венгерский король (1458–1490) Матвей Корвин (Матиаш Хуньяди), во владениях которого находился ряд славянских земель, а в 80-х годах даже Вела, слыл покровителем наук и искусств. Основанная им библиотека — Библиотека Корвина — стала одним из богатейших книгохранилищ Европы; там Курицын мог найти не только редкие рукописи, но и никогда еще не виденные им печатные книги, появившиеся в Западной Европе с середины XV века; при Матвее Корвине в пригороде Буды — Пеште была основана уже и собственная типография, а в Братиславе— университет. Сочинения же, которые читали в Центральной Европе, напоминали сочинения, переписывавшиеся Ефросином или его собратьями. Западине параллели к русским памятникам конца XV века многочисленны: рассказы (поэтические и прозаические) об Александре Македонском, басни о Соломоне и Морольфе, басни о животных, аналогичные «Стефаниту и Ихпилату», «Троянская история», изданная в Чехии в 1468 году типографским путем.

Время Федора Курицына совпало с одной из удивительнейших эпох в истории человечества. Феодальные войны во многих европейских странах, массовые эпидемии, усилившиеся из-за скопления населения в сильно разросшихся городах, — все это вызывало ощущение «горького вкуса жизни» в эпоху, которую известный голландский историк И. Хойзинга назвал «осенью» или «увяданием средневековья». Как и на Руси, на Западе ждали конца мира по истечении седьмой тысячи лет от его создания, — правда, на Западе преобладало летосчисление от Рождества Христова, но время рождения Спасителя определялось примерно так же, ка в Византии и на Руси, — около 5000 года от сотворения мира и, следовательно, окончания 7000 лет существования мира ждали где-то между 1492 и 1500 годами.