Но самое удивительное в том, что процент сторонников сильного госсектора не меняется в зависимости от возраста: ответы 18- и 55-летних дают примерно одинаковые результаты. Возможно, что это говорит о каком-то особенном традиционализме российского общественного сознания. По мнению аналитиков, идеалом для большинства россиян идеальным является «социальное государство», в основе которого лежит не столько индивидуальная свобода, а идея солидарности как «общего блага». Такая модель соединяет в себе, с одной стороны, активную роль государства в экономике и сильную систему социальной защиты, но с другой стороны, невмешательство государства в частную жизнь, политические и гражданские свободы. Эта модель не кажется им умозрительной и нереальной в далеком будущем. Россиянам представляется, что они уже жили в системе именно такого государства — в СССР, особенно на брежневском этапе.
Более половины всех опрошенных убеждены, что СССР был первым государством в истории России, которое обеспечивало справедливость для простых людей и сделало для них возможной приличную жизнь. Такая парадоксальная идея не только результат идеологического «промывания мозгов» советского периода. Сама ситуация в постперестроечной России не давала людям позитивных моделей устройства жизни, наоборот, она постоянно подталкивает их к идеализации прошлого.
Какие цели общественного развития избирают для себя россияне? Из почти двух десятков целей развития общества половина опрошенных выбрала только две: повышение качества жизни и наведение порядка в стране. Все остальные цели, в том числе и нравственное возрождение общества, сохранение русских традиций, создание эффективной рыночной экономики, отступают перед этими двумя. Государство, по мнению россиян, обязано заниматься в первую очередь именно этими двумя суперпроблемами.
К слову, по российским традициям оно этим и занимается, взваливая на себя бремя социальных обязательств, и нагрузка эта растет. Так, бюджетные расходы» в 1998 году составляли 37 % от ВВП, в 2001-м — 37,2 %, а в 2002-м — 41 % ВВП. Для сравнения: в странах с наивысшим темпом роста экономического развития (Китай, Малайзия, Тайвань) эти расходы не выше 15–20 % ВВП, поскольку эти государства отказались от обязательств по выплатам пенсионного и других видов социального обеспечения. В России же эти выплаты — норма, и отказаться от них нельзя. Все бы хорошо, да вот из-за этого растет налоговая нагрузка на подымающийся российский бизнес.
После перестройки российское общество приняло важнейшие демократические ценности: равенство всех граждан перед законом, свобода слова и печати, независимость суда, свободные выборы органов власти и т. д. Однако эти инструменты демократии, позволяющие гражданам осуществлять свои права, пока еще ими освоены недостаточно. Так, право на свободный выбор профессии, свобода передвижения по стране, право на забастовку еще не имеют для граждан особого значения. Даже в СМИ этим проблемам уделяется незначительное внимание.
Поэтому в сложившихся условиях россияне пока еще не слишком обращают внимание на легитимные формы политической и экономической самоорганизации. Они, скорее, надеются, что в силу каких-то неясных причин («чуда»?!) в стране вдруг наконец-то появится «хорошая власть», «правильный президент», который «все сделает», а дальше все пойдет «нормально». Вспомним, что патерналистская модель государства входит в традиционный русский архетип (см. об этом ч. II, гл. 3, § 7,8). Во всяком случае, граждане России совершенно категорически отвергают любые революционные средства переустройства общества. Только 12 % опрошенных выступают за радикальную ломку системы, зато 62,4 % — за постепенные эволюционные реформы. Таким образом, распространенный миф о том, что русским по причине их особой ментальности свойственно «бунтовать», эмпирически не подтверждается. Наоборот, русских все больше объединяет их неприятие социальных экспериментов.
Горький пройденный путь дал свои плоды.
§ 10. Как россияне относятся к капитализму?
«От старого отстали, к новому не пристали»
«Москва не сразу строилась»
Россияне оценивают проведенные в стране экономические реформы оценкой «неуд» — «двойка», полная неудовлетворенность. Только каждый восьмой россиянин считает себя выигравшим в результате десятилетних преобразований, зато каждый второй — проигравшим и обманутым. Остальные считают себя либо потерявшими прежний статус, либо колеблются.
Отношения «патернализма» в русском сознании доминируют по-прежнему. Следовательно, «слабое» государство в России просто невозможно, так как оно не будет в состоянии справиться с теми задачами, которые перед ним ставит большинство населения.