Русские студенты в немецких университетах XVIII — первой половины XIX века

На семнадцать лет Вольф был вынужден переселиться в Марбург, где мы и встретим его в связи с учебой там Ломоносова. В 1741 г. новый король Пруссии Фридрих II, заботившийся о своей репутации просвещенного монарха, пригласил философа опять вернуться в родной Галле, что было встречено не только университетом — студентами, профессорами, — но и всеми жителями города как грандиозный триумф. За милю до городских ворот ученого ожидала торжественная колесница; на улицах и на площадях, собрались толпы народа, и Вольф въехал в Галле при звуках труб и литавр, при общих радостных кликах[103].

Во время пребывания в Марбурге Вольфом было написано одно из самых замечательных его произведений «Мысли о Боге, вселенной и человеческой душе» [104], выражавшее кредо его воззрений на природу, в котором еще ощутимы отголоски споров с пиетистами: «Если бы глубже изучили физику и естественные науки, то увидели бы, что в каждом творении, как бы оно ничтожно ни было, сокрыто многое для познания Творца: и вместо того, чтобы преследовать науку, надо обращать ее во славу Бога и, по совету одного просвещенного теолога, вместе с Библией изучать книгу природы и познавать небо не только внутри, но и снаружи». Подобное же мировосприятие в большой степени передалось и великому ученику Вольфа — М. В. Ломоносову.

Итак, успехи науки и высшего образования, достигнутые в Галле начала XVIII века, вводили в немецкое университетское пространство новое представление о «модернизированном» университете, несшем идеи Просвещения, развивающем внутри себя науку и тесно связанном с текущей общественной жизнью и потребностями времени. Лучший пример такого рода в XVIII в. показывает феномен Гёттингенского университета. Именно здесь впервые занятия наукой были соединены с «благородным образом жизни просвещенного человека», культивируемым как профессорами, так и студентами (что резко контрастировало с обычным разгулом студенческих бурс). Гёттингенский университет был ориентирован на привлечение отпрысков привилегированных сословий, прежде всего из высшего дворянства, и именно поэтому образование в нем должно было соответствовать духу времени, а профессора — соединять ученость, построенную на знании новейших идей Просвещения, с галантным поведением, т. е. искусством держать себя на кафедре также как в дворянском салоне, антонимом чему был прежний образ профессора-«педанта» [105].

Сам собой такой новый облик университета, конечно, появиться не мог, поэтому государство прилагало немалые усилия для подбора и приглашения ученых, одновременно разрушая прежнюю замкнутость университетской корпорации. И в Галле, и в Гёттингене призыв профессоров осуществлялся правительством, причем в Гёттингенском университете впервые в истории его бюджет целиком содержался за счет государства. При этом «высочайшая опека» со стороны министров ганноверского двора над Гёттингенским университетом сводилась не к давлению или диктату, но лишь к тому, чтобы обеспечить профессорам необходимое материальное положение, оборудование, книги, а вместе с этим свободу мнений и уважение своих прав, т. е. создать наиболее благоприятные условия для преподавания и научного творчества, — вот почему сюда охотно переезжали преподавать самые известные европейские ученые, еще больше способствуя укреплению его славы [106].

Проект основания университета на территории Ганновера восходил еще к великому философу Г. В. Лейбницу, который представил его курфюрсту Георгу Людвигу (взошедшему в 1714 г. на английский трон под именем короля Георга I), открыт же университет был при его сыне, курфюрсте и английском короле Георге Августе (Георге II), и по имени своего основателя Гёттингенский университет получил название Georgia-Augusta. Сам по себе Гёттинген, небольшой городок в окружении лесистых холмов, место отдыха ганноверских правителей, был выбран для университета скорее всего из-за уже существовавшей в нем гимназии, помещения которой в бывшем доминиканском монастыре (Paulinerkloster) и стали первыми лекционными залами. Находясь практически в географическом центре Германии, Гёттинген уже с первых лет должен был привлечь к себе заметный поток студентов, и эти финансовые обстоятельства также учитывались при его основании.

Подписав в 1737 г. Устав университета, дарующий ему традиционные привилегии, король Георг II принял, как это часто бывало в немецких университетах, титул «великого ректора» (Rector Magnificentissimus). Однако конкретное приведение в жизнь проекта нового университета целиком являлось заслугой ганноверского министра, замечательного немецкого просветителя и покровителя науки барона Герлаха Адольфа фон Мюнхгаузена[107]. Замечательно, что сам Мюнхгаузен получил образование в Галле, и это обстоятельство создавало «мостик» между первым и вторым немецким университетом эпохи Просвещения (а позже, подобным же образом образуется преемственность между Гёттингенским и Берлинским университетами).