Русские суеверия

«Под Крещенье выгоняют из дома шолышнов, выгоняют святой водой из домов, овинов, баней… Окропляют каждого человека, а потом квартиру – крестообразно… Будто у шолышна шапка железная штыком, в руках носят железную сковородку с горячим угольем и, бегая по-на уличу, выговаривал: „На кол девку, на копыл парня“» (арханг.) 〈Богатырев, 1916〉.

ШУТ, ЧЁРНЫЙ ШУТ, ШУ́ТИК, ШУТНИ́К, ШУТИ́ХА, ШУТО́ВКА – нечистый дух; черт, чертик; про́клятый.

«Шут его знает, что он за человек!» (урал.); «Мать обругала свою девчонку трех лет негожим словом, послала ее к шуту, и с этого дня с ней стало делаться неладное…» (владимир.); «В непокрытую посуду наплюет злой дух – шутик» (нижегор.); «Не было печали, шуты накачали» (нижегор.); «Колючие растения, называемые чертополохами, кладут крестьяне Воронежской губернии в сухом виде в углы избы и под подушку для ограждения от шутов» (воронеж.); «Шут его бери!»; «Ну его, к шуту!»; «Не шут совал, сам попал»; «Шут, шут, поиграй, да опять отдай» 〈Даль, 1882〉.

Шут – одно из традиционных названий черта во многих районах России (соответственно маленькие чертенята именуются шутиками). В. Даль полагает, что шут – «всякая нежить, домовой, леший, водяной» 〈Даль, 1882〉.

«Крестьяне всех духов иногда называют „заместа сьвят“ или, большей частию, „шут“. Шут иногда пугает лошадей в ночном: лошади ходят смирно, вдруг весь табун встрепенется и бежит версты за полторы или за две. Никто не в состоянии поймать лошади. Обыкновенно шут гоняет лошадей в дурную погоду, когда идет дождь или поднимется сильный ветер; гонит он их от одного нехорошего места к другому такому ж и немного погодя – обратно к первому» (калуж.) 〈Чернышев, 1901〉.

Ф. И. Буслаев подчеркивает «двуличновый» характер существа, именуемого шутом, – «областные наречия приписывают ему, с одной стороны, шутливость и забаву, а с другой – несчастья, болезнь и смерть» («самые проказы нечистой силы выражаются глаголом „шутить“») 〈Буслаев, 1861〉.

«Один из стариков деревни Демидово Озеро пересказывал рассказ очевидца, как шут плясал на току овина и при этом припевал: „Трях кудрями, меня девки звали, я сам не пошел!“» (владимир.)

Наименование «шут» в приложении к нечистому духу может иметь множество оттенков. В поверьях Орловщины шут – «черт с более добродушным, чем у других, характером». Он «показывается в виде блуждающего огонька, заманивает к себе неопытного ночного путника и потом, представившись ему в образе знакомого человека, приглашает его к себе, причем заводит доверчивого куда-нибудь, например в ригу, в овин, на крышу какого-нибудь дома, на колокольню, в поле, и, сам захохотавши, пропадает, оставив товарища опомнившегося и изумленного» («шутом» бранятся: «Э, шут какой!») 〈Трунов, 1869〉.

Шутом может именоваться и бес, входящий в кликушу, который иногда «не причисляется к разряду злостных, но считается силой более легкого порядка» (владимир.).

Шутами, шутовками называются существа, сходные со «страшными» русалками (см. РУСАЛКА-ШУТОВКА), а также про́клятые (владимир., костр., урал.).

В поверьях Владимирщины шуты и шутовки – нечто среднее между нечистыми духами, водяными, русалками и про́клятыми, заклятыми людьми. Некоторые из жителей Владимирской губернии полагали, что шутов видят редко, поскольку это «древние люди», потопленные, как и «фараоново войско», в море (см. ФАРАОН).

На Урале шутовки – и русалки, и про́клятые. «На языке уральцев шутовка означает то же, что у русских вообще слово „русалка“» 〈Железнов, 1910〉.

Шутовки – «про́клятые жены и девы» – «живут во плоти, невидимо от людей, и будут жить до пришествия Христова. А как оне не совсем еще отрешились от земли, то часто ходят между людьми, похищают одежду и пищу… и выбирают для себя любовников из мужчин. Обыкновенно шутовки нападают на тех, которые горюют об отсутствующих или умерших женах или любовницах».

Кроме шутовок-про́клятых, есть и шуты – про́клятые мужчины, которые, в свою очередь, «обольщают между людьми молодых женщин».

По мнению уральцев, про́клятые «одиночки» живут где приведется; а «домами-юртами» шуты и шутовки «живут завсегда под водой, на дне озера, прудов, стариц, – вообче в стоячих и тинистых водах, где никогда не бывает водосвятия…».

Считалось, что к шутовкам, как и к водяным, можно попасть иногда и просто «в гости» 〈Железнов, 1910〉.

Интерпретируя уральские поверья, И. И. Железнов подчеркивает разницу, имеющуюся, с его точки зрения, «между уральской шутовкой и общей русалкой»: в отличие от русалки, шутовка бережет свою жертву (обольщенного) долгие годы. Она покушается на жизнь человека только тогда, когда его «станут отбивать от нее люди».

Приблизительно таковы же и «занятия» шута, иногда перелетающего из одного места в другое огненным шаром (см. ОГНЕННЫЙ ШАР).