Русские сумерки. Клятва трикстера

Наклонив голову, смотрю под ноги и понимаю, что гора, на которую я восхожу, состоит из бетонных обломков, из мелких кусков разрушенных домов. И все это перемешано с внутренностями тех самых домов: кое-где торчат остатки мебели – именно о деревянную спинку кровати я зацепился. Тут и там выглядывает тряпье, какие-то провода, клочья одеял, одежды…

А вон торчит кукла. Заурядное пластиковое изделие с акриловыми волосами. Но почему она так привлекает внимание?

Я подхожу, выдергиваю искалеченное, оплавленное кукольное тельце. Всматриваюсь в пластиковые глаза на уцелевшей головке. И вдруг вспоминаю.

Отчетливо, как наяву.

Микулино… За сожженной школой – тела с рваными ранами на шее. А среди них светловолосая девочка, даже мертвой рукой сжимающая свое богатство – точно такую же куклу.

Я озираюсь.

Этого не может быть. Случайное совпадение…

Но будто пелена спадает с глаз. И я наконец различаю то, что казалось мелкими камнями.

Осколки костей – там и тут среди мусора, среди бетонной крошки и останков убитого города. До самой вершины, до самого сияющего алого цветка куски бетона перемешаны с человеческими костями.

И сжав в руке куклу, я сажусь на склон. Будто силы кончились, словно ноги вдруг перестали держать.

Наверное, я сижу долго – целую минуту.

«Ты уверен, что не сбился с пути?»

Я не знаю.

Голоса… Правду сказала старая знахарка – иногда они обжигают больнее пламени. Темная завеса, которая закрывала мое прошлое, растворяется, уносится с потоком памяти.

Вот что-то шевельнулось в груди. И горячее катится по щеке.

Кто я? Зачем я здесь?

Всматриваюсь в лицо куклы, будто надеюсь прочесть ответ в акриловых зрачках, надеюсь вдохнуть жизнь в изломанную фигурку… Но пластик в моих руках кажется холодным, как лед.

«Тень, помоги…»

Я вздрагиваю.

Нет, это не из памяти. Кто-то из живых – совсем рядом зовет и умоляет: «Помоги!»

Выронив куклу, я встаю. Откуда голос?

В ушах звенит, меня шатает. И опять неудержимо тянет вверх – к полупрозрачным сияющим изнутри лепесткам. Но я закрываю глаза и все-таки улавливаю направление. Медленно двигаюсь вниз по склону.

И с каждым шагом смертоносная чешуя, покрывающая мое тело, осыпается, как сухая листва.

Гулкие удары отдаются в груди и висках.

Почему так тяжело? Словно я не под гору иду, а выбираюсь из воронки. Она глубокая – глубже, чем пасть живоглота, и темная, как сердце ночи.

Пот заливает глаза. Ноги подгибаются.

«Не оглядываться… Главное – не оглядываться!»

Хотя даже спиной я чувствую, что на дне этой жуткой воронки пылает такой манящий, такой смертельно прекрасный алый цветок…

…Мне тринадцать. Я потерял тропу в незнакомом лесу. Бродил целый день и уже вечером, усталый, опустился на поваленное дерево. Даже плакать не было сил. Острая, как боль, тоска сжимала сердце. Я – один. И не только в лесу. Один – на всем свете, перед лицом наступающей черноты.

Я сидел так, пока не зашло солнце. Потом, в сумерках, смог отыскать дорогу по звездам.

Тьма надвигается и теперь. Почему же не видно звезд? И нет тропинки.

Только перемешанные с бетоном кости…

Человеческие кости под ногами. И чей-то слабый зов:

– Помоги! Пожалуйста…

Я до крови кусаю губу, чтоб не потерять сознание. И продолжаю идти на голос, карабкаться по склону. Не останавливаюсь, даже когда красноватая пелена затягивает все вокруг.

Еще шаг, еще…

И вдруг я оказываюсь по ту сторону пропасти – там, откуда начал восхождение к невидимке.

Тяжело оседаю на кусок бетонной плиты.

Перевожу дух. И понимаю, что только сейчас могу вдохнуть полной грудью. Словно там, в дымке, что-то мертвой хваткой сдавливало мое сердце.

А теперь отпустило…

Хорошо-то как!

Даже изрезанное стеклом лицо совсем не болит…

Я подношу к глазу руку – обычную человеческую руку. И понимаю, что она кажется мне почти странной – без отливающей металлом чешуи и когтей…

Стоп!

Потом будем радоваться. Где тот, кто звал меня на помощь?

Сколько ни озираюсь – вокруг ни души. Только тускло мерцает над пропастью призрачный, туманный мост. И серебристые, «ртутные» шары висят в воздухе над развалинами.

Никого…

Может, мне померещилось?

Будто в ответ на сомнения – хриплый отчаянный вопль:

– Тень! – и следом неразборчивая матерная ругань.

Откуда? Из-под земли?

Я зябко повожу плечами и поднимаюсь. После всего начнешь верить в любую чертовщину. Но сделав пару шагов, понимаю, что мистики тут мало.

Там, где был прочный бетонный столб, перекинутый через пустоту, остался жалкий обломок. Я склоняюсь над обрывом и обнаруживаю под ним человеческую фигуру. Каким-то чудом она держится на почти вертикальной стене. Вероятно, бедняга успел зацепиться, когда под ним рухнул бетонный «мостик».

И не надо гадать, как сюда занесло этого смельчака.

Знакомая синяя куртка.

Мой соперник.

Удивительно – еще недавно я готов был его прикончить. А сейчас… Сейчас я должен его спасти.