Русские своих не бросают: Балтийская рапсодия. Севастопольский вальс. Дунайские волны

Вот и все, подумал я. Финита ля комедия! Полная виктория (слово-то какое – даже на вкус приятное!) при Бомарзунде имеет место быть. Все произошло намного быстрее и легче, чем кто-либо мог себе вообразить. Прямо как у Цезаря: пришел, увидел, победил. Стоп. Хватит. Если я начал чувствовать себя Цезарем, то недолго угодить туда, где таких Гаев Юлиев хоть пруд пруди. Как, впрочем, и Наполеонов, и Александров Македонских.

А пока пора возвращаться к делам нашим скорбным. Тут, после недавнего совещания, я услышал краем уха, как один из командиров (не буду сейчас говорить, кто именно) тихо сказал другому, что, мол, все обалдели, попав в XIX век, «а Кольцов, блин, ведет себя так, словно он каждую неделю из будущего в прошлое мотается…» Его собеседник, впрочем, ответил ему, что, мол, хорошо, что хоть у кого-то крыша от случившегося не поехала и все находится под контролем.

Конечно, сие есть явное нарушение субординации – не могли, редиски, отойти подальше, чтобы начальство их рассуждения гарантированно не услышало. Впрочем, хороший начальник знает, когда нужно пропустить сказанное мимо ушей, а когда следует сделать оргвыводы. Я вот пропустил мимо ушей…

А ларчик просто открывался. Один из моих самых нелюбимых президентов США, некто Гарри С. Трумэн, сказал как-то раз одну очень умную вещь: когда ты президент, the buck stops here, то есть «фишка дальше не идет». Другими словами, любое окончательное решение предстоит принимать мне.

Если б вместе с нами переместился сюда даже пусть не президент, а хотя бы командующий дважды Краснознаменным Балтийским флотом, то и мне можно было дать чуть больше воли своим эмоциям, предварительно, конечно, доложив по инстанциям. Но вот не было у меня здесь начальства. Некому докладывать…

Император Николай Павлович для меня не просто союзник, но и российский монарх. И насколько я, к своему вящему удивлению, узнал из прочитанной мной исторической литературы – а история России мое хобби – довольно толковый. И что, несмотря на всю грязь, вылитую на него поколениями либералов века XIX и идеологов XX века, Николай трудился как пчелка и старался сделать все, чтобы Россия стала могучей и богатой державой. Не все у него, правда, получилось, но что поделаешь, тут уже выше головы не прыгнешь.

Но одно дело император, и другое – российские элиты. Это про которых писал поэт Лермонтов: «Жадною толпой стоящие у трона…» И вот со многими из них нам явно не по пути. Начиная от канцлера Кисельвроде… тьфу ты, Нессельроде, кончая городничим какого-нибудь захудалого Мухосранска.

Так что, увы, командовать парадом придется мне. Увы – потому что в моих руках вся полнота власти над моим отрядом, который, пожалуй, стал уже полноценной эскадрой. В моих руках оказалась не только военная власть, но и гражданская. А вот этому меня никто не учил.

Среди моих людей есть, конечно, инженеры – в основном военные, экономисты – тоже главным образом военные. Есть журналисты, есть, особенно среди курсантов, люди с кое-какими знаниями из других областей науки и техники.

Но для большинства из моих подчиненных военная служба – это: «Есть такая профессия – Родину защищать». Только профессия эта подразумевает, что солдаты и матросы – защитники Родины – будут накормлены, обуты, одеты, обеспечены кровом, а главное, будут знать, что именно им нужно делать и для чего. И обо всем этом придется теперь, за неимением как вышестоящего командования, так и тыловых служб, заботиться вашему покорному слуге.

Кое-какие планы, конечно, у меня есть. Насчет продовольствия, например. Определенные запасы имеются и у нас – из расчета на дорогу до Венесуэлы и обратно, сухпай у десантников, да и в корабельных холодильниках полки далеко еще не пусты. Немало съестного было захвачено как на кораблях англо-французской эскадры, так и на складах французского лагеря. Нам повезло – хотя сам вражеский лагерь и превратился в кучу пепла, складские палатки с хранящейся в них провизией, находившиеся чуть в стороне, каким-то чудом не пострадали. Этого нам на какое-то время хватит и для собственного прокорма, и даже – хотя и ненадолго – для того, чтобы наши многочисленные пленные не протянули ноги с голодухи. Впрочем, в самое ближайшее время они станут уже не нашей проблемой.

Примерно тогда же начнет поступать снабжение из Ревеля, обещанное Николаем. В свою очередь кое-что обещал подкинуть и генерал Бодиско – в крепости оставался запас продовольствия, и он предложил им с нами поделиться.

Есть у меня еще некоторые мысли и о том, где нам в ближайшее время обосноваться и как нам жить дальше. Ну, и о том, что именно предстоит сделать, чтобы отбить у лягушатников и мелкобритов даже саму мысль о совершении новых подлостей в отношении России. Но это лишь мысли, а пока надо решать более насущные проблемы.

Например, доложить о нашей виктории императору Николаю Павловичу. А то он, бедный, наверное, весь измаялся, ожидая весточки от нас.