Русские своих не бросают: Балтийская рапсодия. Севастопольский вальс. Дунайские волны

– Да нет, как у нас говорят в России, до свадьбы заживет. А вот его английскому другу повезло меньше. Но и он будет жить, хоть и без руки.

Молодой человек в военной форме, которого врач представил мне как своего помощника, немного смущаясь, надел на меня ночную рубашку и отвел в небольшую палату, в которой было две кровати. На тумбочке стояла ваза с фруктами, графин с водой и стакан. На стене напротив висели четыре картины. Две из них мне понравились: на одной была изображена юная девушка с персиками, а на другой – медведи в сосновом лесу. А вот третья и четвертая, висевшие в ногах обеих кроватей, были абсолютно черными.

Мой спутник улыбнулся, подкатил ко мне столик-тележку, на которой были расставлены тарелки с едой, и сказал мне на довольно неплохом английском:

– Доктор сказал, что вам можно есть всё. Тут супчик куриный и пельмени со сметаной. Поешьте и ложитесь, отдохните. Если что, то судно под кроватью. Вам помощь понадобится?

– Да нет, – смутилась я. – Вроде смогу и сама, – и перевела разговор на менее неудобную тему: – А у вас нет Библии и какой-нибудь другой книги? – спросила я. – Хочу немного отвлечься от воспоминаний о недавних ужасах.

– Вам на английском? Хорошо, я посмотрю в корабельной библиотеке. А вы какие книги предпочитаете? – поинтересовался помощник доктора.

– Что-нибудь про любовь, – покраснев сказала я. – Кстати, а как вас зовут?

– Старшина 1-й статьи Емельянов, – представился он.

– Такое я не смогу произнести, даже если мне очень захочется. Простите меня, – мне стало немного стыдно из-за того, что я не знаю русский, а он английский знает.

– Ну, тогда называйте меня просто Алекс, – сказал он и кивнул мне.

– Очень приятно, Алекс, – я, как смогла, сделала некое подобие книксена, что было весьма непросто, так как я находилась в лежачем положении. – А меня зовут Мейбел.

– Вы англичанка? – поинтересовался он.

– Нет, я живу в Джорджии, – ответила я.

Алекс как-то странно на меня посмотрел, после чего я уточнила:

– Это которая в Североамериканских Соединенных Штатах.

– А, теперь понятно, какая это Джорджия, – кивнул головой Алекс.

– А разве есть еще одна? – удивленно спросила я.

Алекс неожиданно для меня улыбнулся и сказал:

– Хотите, я вам после обеда фильм покажу?

– Фильм? – я опять удивилась. Очень странные люди эти русские – говорят о непонятных вещах, причем так, будто все остальные должны о них знать. И я решила спросить его: – А что это такое?

– Увидите, – и он, загадочно усмехнувшись, вышел из каюты.

Я поймала себя на мысли, что мне становится все интереснее и интереснее общаться с русскими. Я ничуть не обижалась на то, что доктор и этот Алекс смотрели на меня как на взрослого ребенка. Действительно, кто я для них? Глупая девица с яхты, которая зачем-то притащилась в самую гущу боевых действий, тем более из страны, враждебной России. А обо мне здесь заботятся, как о самом желанном и любимом человеке.

А началось все с того, что моим родителям пришло письмо от дальнего маминого родственника, Джона Худа, который жил в Англии. В письме было приглашение посетить его в любой удобный для нас момент. Я как раз окончила женские курсы в Саванне, а мой брат Джимми, который был меня на год старше – колледж Нью-Джерси. Я была свободна, как ветер – мой жених (который, если сказать по правде, мне не очень-то и нравился) скончался недавно от желтой лихорадки. И мама уговорила папу отпустить в Европу не только Джимми, но и меня.

В Англии мне очень понравилась старина – таинственные замки, церкви, дворцы, да и просто живописные улочки старинных городов. А вот британская погода – нет. Почти все время было холодно и ветрено, часто шел холодный дождь – у нас летний дождь теплый – да и люди здесь жили подстать погоде, холодные и чопорные. Счастливым исключением оказался наш кузен Алджи – тот с ног сбивался, лишь бы нам показать что-нибудь этакое. Он-то и предложил круиз по Балтике.

Должна сказать, что города на континенте мне понравились больше, да и еда там была намного вкуснее, чем в Англии или на яхте – ведь повар на ней оказался типичным англичанином. Впрочем, как известно, дареному коню в зубы не смотрят. Альфред, хозяин яхты, был настоящим джентльменом, а его кузина – весьма мила и любезна.

А вот с моей собственной кузиной, Викторией, сразу же начались проблемы – та почему-то все время посматривала на меня искоса. Может быть, потому, что Алфи больше засматривался на меня, чем на нее, хотя я и не давала ему никаких надежд.

Когда мы добрались, наконец, до Бомарзунда, то я увидела недостроенную русскую крепость, которую жестоко обстреливали две дюжины кораблей, и которую осаждали несколько тысяч французов.

Неспортивно, подумала я уже тогда и поймала себя на мысли, что я почему-то симпатизирую скорее русским, хотя вслух этого, разумеется, и не сказала. Джимми потом мне по секрету шепнул, что и он разделяет мои симпатии. Но у русских, увы, шансов отбиться от врага практически не было – ведь у англичан и французов имелось подавляющее преимущество и в артиллерии, и в живой силе.