Русские своих не бросают: Балтийская рапсодия. Севастопольский вальс. Дунайские волны

И хотя мы с Гуннаром были хорошими охотниками и умели незаметно подкрадываться к зверю, нам до этих ребят было далеко.

Так мы прошагали версты три. Неожиданно Александр поднял руку, и его солдаты застыли на месте, словно статуи. Он стал внимательно прислушиваться. Сквозь шум сосен и чириканье птиц до нас донеслись человеческие голоса. На каком языке говорили эти люди и сколько их было, мы не могли понять.

Александр сделал рукой несколько непонятных жестов, и его солдаты, разделившись на две партии, шагнули в придорожные кусты и словно в них растворились. А он, кивнув нам, медленно пошел по дороге, держа наготове свое странное ружье.

Голоса становились все громче и громче. Скоро мы увидели из-за кустов клубы дыма, а дуновение ветерка донесло до нас запах жареного мяса. Похоже, что убийцы, отойдя, как им показалось, на безопасное расстояние от хутора, решили перекусить. Но мы сейчас им испортим аппетит.

Приложив палец к губам и жестом показав нам с Гуннаром, чтобы мы оставались на месте, Александр прислушался к чему-то и кивнул.

Присев на корточки, он замер, словно ожидая сигнала. Мы с Гуннаром переглянулись и подняли ружья. Похоже, именно сейчас все и начнется.

Неожиданно за кустами, там, откуда поднимался дымок костра и слышались веселые голоса, громыхнул взрыв, потом другой. Веселье закончилось – раздались испуганные вопли и крики. Кто-то, видимо сильно раненный, отчаянно орал, словно из него живого вытягивали кишки.

После взрывов затрещали выстрелы. Послышался топот ног, и на тропинку из-за кустов выбежало семеро французов. Лица их были перекошены от ужаса. Мы с Гуннаром, не сговариваясь, выстрелили. Двое убийц упали, но оставались еще пятеро. Пока мы перезарядили бы свое оружие, они успели бы выстрелить в нас. Но они не успели.

Ружье в руках Александра задергалось, из его ствола забило пламя. Несколько секунд – и все французы уже были мертвы. Да, херр Александр – настоящий воин. Он один, наверное, мог сражаться с целой сотней врагов. А может, и с двумя сотнями.

Убедившись, что французы лежат на земле и не подают признаков жизни, Александр медленно двинулся вперед. Мы с Гуннаром, успев перезарядить ружья, пошли вслед за ним.

Зайдя за кусты, мы увидели большую поляну. Там тоже все было уже кончено. Четверо солдат с зелеными полосами на лицах стояли с ружьями наготове. А вокруг костра, на котором жарился выпотрошенный поросенок, лежали убитые. Я насчитал десятка полтора французов. Двое из них были еще живы. Но судя по всему, жить им оставалось недолго. У одного из них кровь фонтаном била из простреленной груди, и он безуспешно пытался остановить ее. У второго из распоротого живота выползали синеватые кишки.

Александр сделал знак, и двумя выстрелами его солдаты прекратили мучения французов. После того, что я видел на хуторе Ларссона, я ничуть не возмутился тем, что раненых добили. Мерзавцы, хладнокровно зарезавшие мирных людей, девушку и мальчика, не должны жить.

– Товарищ капитан, – доложил один из «пятнистых» солдат, – больше вроде никого нет. Мы прошлись по кругу – следов, ведущих с этой полянки, не обнаружено.

– Ну, и ладушки, – Александр вытер пот со лба, – мы свою работу сделали. Пусть теперь здешние займутся этими тушками, – он кивнул в сторону убитых французов. – А мы отправимся к себе. Эрик, Гуннар – вы с нами, или как?

Мы с Гуннаром дружно закивали.

16 (4) августа 1854 года.

Великое княжество Финляндское.

Свеаборгская крепость

Капитан Васильев Евгений Михайлович

Император Николай сразу взял быка за рога. Он потребовал, чтобы вице-адмирал Румянцев доложил о состоянии вверенной ему 3-й флотской дивизии. Как оказалось, в Свеаборге была сосредоточена немалая сила. В числе прочих были линейные корабли: «Россия», «Прохор», «Полтава», «Бриен», «Иезекииль», «Владимир», а также фрегат «Цесаревич». Кроме того, под командованием вице-адмирала Епанчина в Свеаборге базировалась флотилия гребных канонерских лодок: пять ботов, транспорт «Аланд», шхуна «Вихрь», – и военные пароходы «Иматра», «Быстрый», «Мирный», «Ладога», «Ястреб», «Граф Вронченко», а также и вооруженные гражданские пароходы «Рюрик», «Диана», «Львица» и «Летучий».

Силы противника, базирующиеся попеременно у острова Нарген, расположенного у побережья Эстляндии и у острова Мякилуото – напротив Наргена, но у побережья Финляндии, надежно перекрывали самое узкое место Финского залива. С помощью легких кораблей, направляемых для патрулирования вод залива, противник блокировал все восточное побережье вплоть до Кронштадта.

Вице-адмирал Румянцев заверял императора, что все его подчиненные готовы хоть сейчас выйти в море и сразиться с супостатом, но в то же время сетовал на то, что вражеские силы превосходят его корабли по общему количеству, числу пушек и выучке экипажей. А главное, считал адмирал, что две трети кораблей врага оснащены паровыми машинами и могут двигаться невзирая на направление ветра.