Русские своих не бросают

Степь, убранная цветами, горела – громадные черные проплешины сливались в общую гарь, изрытую воронками, исполосованную траншеями, рядами колючей проволоки, противотанковыми рвами. Дымы – сизые, белые, копотно-черные – стлались над землей, плоскость которой отличали теперь не курганы и забытые идолы, а черные остовы сгоревших танков и сбитых самолетов.

Сила противодействовала силе, русская рать ломила, понуждая тевтонскую орду зарываться в землю, но снаряды и эрэсы выковыривали их оттуда.

6-я и 17-я армии вермахта несли огромные потери, но упорно стремились на восток. В июне казалось, что советская оборона не выдержит штурма и натиска – несколько немецких дивизий ушли в прорыв, достигая Ростовской области, но попали в окружение и были уничтожены. Гитлеровцы откатились, и с тех пор фронт установился по реке Северский Донец, от Харькова до Луганска.

Войска Донского фронта на юге не пущали немцев к Ростову, на севере позиции удерживал Воронежский фронт, а Южный и Юго-Западный, сплотившись, стояли насмерть против основных сил группы армий «Юг».

«Ни шагу назад!» – этот приказ вождя все словно проговаривали про себя, как заклинание, как клятву. Отступишь – и рухнет оборона, и покатится фашистское воинство до самой Волги. Ни. За. Что.

* * *

Старший лейтенант Абанин держал оборону на опорном пункте, заняв невысокий холм. Небольшая возвышенность, поросшая дубняком, виднелась далеко за спиной – это был правый, обрывистый берег Северского Донца. А на запад уходила степь, где-нигде тронутая небольшими сквозистыми рощицами.

Впрочем, о деревьях надо было говорить в прошедшем времени: дубки и тополя либо сгорели, либо торчали обрубками, как памятники самим себе. Ну, не все, конечно. Саперы тоже постарались, устраивая блиндажи в три наката.

Старлей поднял бинокль и осмотрелся. На левом фланге от них стояла зенитная батарея 85-мм орудий. Вон те три подбитых танка – их работа. Одному влепили так, что башню сорвало.

Справа от холма – капониры с танками «КВ-1СМ». Валы чернозема укрыли бронемашины по самые башни, изъязвленные прямыми попаданиями. Хрен пробьешь!

В атаку танкисты не скоро пойдут, сейчас главная задача – удержать фронт, а здесь, на стыке двух армий, самое опасное место. Недаром Панфиловскую дивизию сюда и послали. На Брянском-то фронте – без перемен, зато тут мясорубка. Ничего…

– Якушев! – подозвал Абанин.

Иван, склоняя голову, перебежал по ходу сообщения, глянул вопросительно.

– Готовьтесь. Будем выдвигаться – зашевелились фрицы.

На горизонте нарисовались серые коробочки танков.

– Есть! – ответил Якушев и сквозанул обратно, взвод поднимать.

Абанин со вздохом поднял увесистый бронежилет – под плотную ткань были зашиты пластины из марганцевой стали. Тяжеловато, конечно, зато от пули защитит. От пистолетной – точно.

Сверху старлей натянул еще один жилет, разгрузочный, который мигом прозвали «лифчиком». Удобно, черт!

Или таскать все на поясе, в куче подсумков, или на груди, под рукой. Да и дополнительная защита, какая-никакая.

– Марьин! Косаев! За мной.

Знаменитая разведгруппа Абанина уходила в рейд…

* * *

…На прошлой неделе в степи здорово потрудился МК-4, многоковшовый канавокопатель. Ну, это он на «гражданке» канавы копать будет, а пока что траншеи рыл, да так, что любо-дорого. Полтора метра вглубь, и аккуратненький такой бруствер. И быстро так! Наверное, сто метров в час.

Правда, степь – она и есть степь. Сплошной чернозем, на какую глубину ни копай. Мечта огородника. Земля мягкая, жирная, хоть ешь ее…

Вообще-то, канавокопатель пригнали, чтобы противотанковый ров вырыть: МК-4 копал, а три или четыре танка прикрывали его своей броней. С километр нарыли точно, а потом немцы накрыли-таки канавокопатель – целую эскадрилью «Ю-87» послали, и те забросали военно-инженерную машину бомбами.

Правда, уйти «лаптежникам» не удалось, на перехват вылетела группа «Ис-15». Ах, какие машиночки! Прелесть!

Якушев с Марьиным даже «ура» кричали, когда реактивные истребители проносились в небе – быстрые, серебристые, изящные, как соколы! Тыща километров в час!

«Мессершмитты», те самые, что прикрывали «лапотников», рядом с «исами» казались неуклюжими и сонными верблюдами, которых обгоняли породистые скакуны.

«Исы» обстреляли немецкие самолеты издали – ракетами, потом, приблизившись, добавили из пушек. А 37-мм снаряды с полукилометра броню пробивают толщиной в спичечный коробок! Что уж там о дюрале говорить – наши рвали «Мессеров» как модельки, вощеной бумагой обклеенные, только клочки по закоулочкам…

По тому самому недоделанному рву и пробирался разведвзвод.

– Якушев! Опять без каски?

– Та щас, товарищ командир… Жарко!

– Не «щас», а сейчас! Лучше жариться, чем лежать в холодном морге.

– Есть…

Добравшись до горелого МК-4, разведчики выбрались наверх. Путь был проторен – отсюда к подорванному немецкому танку, а там что-то вроде промоины. Вот по ней, до остатков лесочка.

Там, за пнями и поваленными деревьями, и надо устроить засаду. Конечно, за пеньком прятаться – это не в бетонном доте сидеть, но все же.