Русские в Берлине. Сражения за столицу Третьего рейха и оккупация. 1945

Похоже, мог быть только один вариант прорыва сквозь кольцо русских: по Херштрассе и мосту через Хафель, мимо Пихельсдорфа и запада Шпандау, где фанатичные гитлерюгендовцы обергебитсфюрера Шлюндера и майора (бывшего фюрера гитлерюгенда) Тейлхаккера по-прежнему стреляли из руин по танкам, вынуждая тем самым русских топтаться на месте. Самая последняя идея заключалась в том, что две группы будут с боем пробиваться по обеим сторонам Херштрассе – по левому флангу группа из остатков 18-й моторизованной дивизии, а то, что осталось от 9-й парашютной дивизии, по правому. Руководить операцией Вейдлинг решил из выгодной позиции впереди. Арьергард должен был состоять из войск боевой группы Монке, дивизии «Нордланд» Крукенберга и специалистов по радиолокации с острова Фемарн, переквалифицировавшихся теперь в пехотинцев.

Но в какое место офицеры планировали переместить Гитлера? Было бы ему лучше вне Берлина, чем укрывшись под Рейхсканцелярией? И зачем помогать тому, от кого они вскорости все как один отрекутся? Не изобрели ли они весь этот план исключительно ради того, чтобы получить разрешение на прорыв, который позволил бы им сдаться западным союзникам прежде, чем они будут захвачены в плен русскими? Каковы бы ни были причины, Гитлер отказался участвовать в этой игре.

В тех изолированных местах, где все еще продолжались бои, войска не знали ничего об обсуждении плана Вейдлинга в бункере фюрера. Согласно командиру дивизии «Нордланд», у них даже не было радиосвязи, чтобы выяснить, что происходит за пределами непосредственно их сектора. «Город вокруг нас абсолютно пуст, поэтому мы не могли получать новости также и от населения».

«Генерал Кребс, – записал Вейдлинг, – очень заинтересовался планом прорыва. Он звонил несколько раз в течение дня, желая знать, как продвигаются дела. Затем попросил начальника штаба, полковника фон Дуффинга, посвятить его во все подробности».

В своих «Заметках» Дуффинг выразил мнение, что шансы успешного прорыва были минимальны:

«Положение на мостах было далеко не ясным. Одни доклады говорили, что они в наших руках, другие – что мы их потеряли. Я отправил офицера разведки из 56-го танкового корпуса, капитана Кафурке, которому полностью доверял, вместе с несколькими унтер-офицерами из штаб-квартиры корпуса на рекогносцировку мостов… Но, даже если мосты устояли, не было никакой уверенности, что мы сможем прорваться через Эльбу…» (Полковник фон Дуффинг. Заметки о боевых действиях – Notizen zum Kampfgeschehen. – Авт.)

Вечером Вейдлинг собрал всех своих командиров для совещания на Бендлерштрассе. Их осталось совсем немного. Согласно Дуффингу, совещание было целиком посвящено прорыву – с благословения Гитлера или без оного. «Насколько я могу припомнить, было решено следующее: провести необходимые приготовления, взвесить шансы, встретиться в 10:00 утра 30 апреля для дальнейших указаний».

А подавляющее большинство населения уже подчинялось совершенно другим приказам или поддавалось совершенно другим искушениям. Снова цитируем нашу анонимную женщину-писателя:

«Странно, что первым делом они спрашивают: «У вас есть муж?» Если сказать, что НЕТ, они тут же лезут целоваться. Если сказать ДА, надеясь, что вас оставят в покое, то тут же звучит следующий вопрос: «А где он?», «Он был в Сталинграде?». Если, с другой стороны, у кого-то есть живой супруг, которого можно предъявить (как одна вдова сделала с господином Паули, хоть он всего лишь ее квартирант), они сразу сбавляют натиск. Не то чтобы для них имело значение, кого они берут – у них нет угрызений совести из-за замужних женщин, – однако они предпочитают не иметь рядом мужа, поэтому придумывают, как избавиться от него, где-то заперев или отправив куда-нибудь. И вовсе не из опасения, поскольку им уже известно, что ни один муж здесь не причинит им особых проблем. Однако, пока они не совершенно пьяны, присутствие мужа в том же помещении все же им мешает… Женщина в очереди за водой рассказала мне, как мужчина в ее подвале кричал на нее, когда иваны пытались увести ее: «Бога ради, иди с ними! Ты навлечешь неприятности на всех нас!»

Цивилизованные буржуазные идеи полетели за борт. Та ночь стала свидетелем рождения документа, в котором, словно в фокусе, сконцентрировалось все безумие руководства Германии: фюрер посчитал необходимым продиктовать личному секретарю, фрау Гертруде Юнге, свое личное и политическое завещание.

Русские находились менее чем в полукилометре, но они были слишком заняты, штурмуя Рейхстаг.

Берзарин заступил на пост коменданта Берлина. В то время как в незанятых районах быстро росло смятение, администрация старалась восстановить порядок в остальном городе. Берлин поделили на небольшие участки во главе с отдельными комендантами. Жителям запретили выходить за границы этих участков.