Русские в Берлине. Сражения за столицу Третьего рейха и оккупация. 1945

Возможно, будет уместным упомянуть, что, продвигаясь вглубь Германии, Красная армия подготовила значительно больше специальных команд, чем даже западные союзники. Такие команды частично состояли из солдат, подобранных для особых заданий за их отвагу, умственные способности или идеологический фанатизм, однако по большей части из всякого рода специалистов в военной форме: историков, дипломатов, историков искусства или ученых. Перебравшаяся в Германию вместе с Красной армией интеллектуальная элита получила приказ составить подробный отчет о состоянии дел в стране и, соответственно, разработать планы по полной ликвидации нацизма – предпочтительным для Москвы способом. Тех, кто в буквальном смысле не маршировал вместе с Красной армией, в первый же удобный момент перебрасывали по воздуху – например, группу Ульбрихта[83] и значительно менее известную, но поначалу более значимую, группу Микояна[84]. Но о них позднее.

Учитывая столь тщательные приготовления, странно, что в Москве скрывали судьбу тела Гитлера за столь непроницаемой завесой. Все, что нам позволено знать, – это то, что Клименко организовал рентгенограмму зубов. Автор убежден, что в штабе армии в Бухе не имелось сомнений по поводу того, что у них находятся тела именно Адольфа и Евы Гитлер. Но что произошло потом? Очевидно, ничего – по крайней мере, в последующие несколько дней. Как нам известно от Ржевской, вскрытие производилось 8 мая – через несколько дней после обнаружения останков тел и спустя восемь дней после даты смерти! Ржевская не смогла сколь-нибудь детально описать состояние трупов: «Понимаете, зрелище оказалось крайне неприятным; я не осмелилась подойти слишком близко».

Когда я спросил, проводились ли какие-либо химические анализы, она ответила: «Да, конечно».

«Что, согласно заключению о вскрытии, стало причиной смерти?»

«Он принял яд».

«На основании чего сделано такое заключение?»

«На теле Гитлера не оказалось пулевых ранений. Голова не повреждена – за исключением ожогов».

«Вы в этом уверены?»

«Уверенной я быть не могу, поскольку не видела собственными глазами, и я не врач. Но я уверена, что цитирую официальное заключение того времени».

Давайте на некоторое время оставим в стороне вопрос, как в действительности умер Гитлер, – вопрос, который вновь поднимает замечание Ржевской, – и зададимся вместо этого другими. Почему вскрытие не производилось несколько дней, во время которых продолжалось быстрое разложение? Почему не в госпитале с его легкодоступным персоналом и оборудованием? Почему в официальной «Истории Великой Отечественной войны» ни словом не упоминается об обнаружении тела Гитлера? Почему член редакционного совета этого титанического труда, генерал Болтин, настойчиво говорил автору, что Москва не совсем уверена в смерти Гитлера? Почему все, имеющие даже самое отдаленное отношение к смерти Гитлера немцы находились под следствием еще несколько лет после того, как его труп идентифицировали в Бухе? Почему Сталин сказал Гарри Хопкинсу на Потсдамской конференции, что ему неизвестно, что стало с Гитлером? И почему официальные советские источники игнорировали показания таких информированных свидетелей, как Клименко и Ржевская, не утруждая себя ни подтверждением, ни опровержением их показаний?

Когда я, готовя свой репортаж, находился в Москве, задавал эти вопросы всем, кто готов был их выслушать, и кое-кому, кто не был к этому расположен. И получил поразительный ответ, который следует учитывать при рассмотрении отношения всех причастных к делу в 1945 году, но который, с моей точки зрения, не должен влиять на отношение к данной теме современных советских историков: Сталин, сказали мне, пришел в такую ярость из-за того, что Гитлер не попался ему в руки живым, что никто не осмелился сообщить ему, что Гитлер мертв[85].

Таково было положение вещей в сталинской России, так что подобный поворот событий вполне вероятен. Но теперь, когда Сталина нет уже несколько лет, документы, собранные в Берлине и, предположительно, хранящиеся в архивах Красной армии, должны быть рассекречены. По ряду намеков, полученных в Москве, я посчитал, что дело может быть предано огласке во время празднования Дня Победы в Европе. Однако во время международного конгресса современных историков, проведенного по этому случаю в Москве, по данной теме не было сказано ни слова. Однажды мы наверняка узнаем содержание отчета о вскрытии, и тогда действительно поймем, что стало с телами Гитлера и его жены. Похоронили ли их тайно на территории госпиталя в Бухе и сровняли место с землей, дабы нацисты, как старые, так и новые, не устроили из него место паломничества? Или, в конце концов, есть что-то правдоподобное в моей теории свинцового гроба или растворения трупа в кислоте.