Русские в британских университетах. Опыт интеллектуальной истории и культурного обмена

Французский период жизни Николая Бахтина кончается быстро. В 1928 году преподаватель русского языка в Бирмингемском университете С. А. Коновалов приглашает Бахтина приехать на несколько месяцев в Англию. Бахтин воспользовался приглашением главным образом для изучения английского языка. Через три месяца пребывания в Бирмингеме он начинает читать Шекспира. Из Бирмингема он ездит в Уэльс и знакомится там с необыкновенной природой западного побережья Великобритании. После пяти месяцев пребывания в Англии Бахтин возвращается в Париж. Здесь он поступает в Сорбонну и, наконец, получает университетский диплом, который он не удосужился получить в Петербурге из-за войны и революции.

С 1932 года начинается английский период жизни Бахтина. Он приезжает в Кембридж, поступает в университет и защищает здесь докторскую диссертацию о происхождении мифа о кентаврах и лапифах. В Кембридже он подружился с известным специалистом по греческой классике Френсисом Макдональдом Корнфортом, автором многочисленных комментариев к диалогам Платона. В это же время он встречается с Виттгенштейном, с которым они вскоре становятся близкими друзьями. Виттгенштейн всегда проявлял большой интерес к русской культуре, и в лице Николая Бахтина он нашел ее яркого представителя. Очевидно, не без влияния Бахтина Виттгенштейн совершил свое путешествие в Россию, хотя для этого были и другие, подчас невыясненные, причины[72]. В последующем Виттгенштейн и Бахтин переписывались, и их письма представляют большой интерес для изучения биографии обоих ученых. В записной книжке Виттгенштейна, хранящейся в его кембриджском архиве, имя Бахтина упоминается часто, чаще, чем какое-либо другое имя.

В 1935 году Бахтин женится на англичанке Констанции Пэнтлинг, с которой он встречался в Париже, где она читала лекции для Британского института. Эта интеллектуальная женщина оказала большую помощь Бахтину в его адаптации к английской жизни, хотя в конце концов они расстались.

В Кембридже Бахтин пробыл недолго, всего три года. Впрочем, столько же времени пробыл здесь и Набоков. Это были годы научной зрелости, общения с Виттгенштейном, а также с другими русскими в Кембридже.

В 1935 году Бахтин получает приглашение на должность помощника лектора в университетский колледж в Саутхэмптоне. Для 40-летнего ученого это была низкая должность, которую обычно получают молодые преподаватели. Но Бахтин получал удовольствие от преподавания классической литературы, хотя, по его словам, ему приходилось здесь заниматься «вульгаризацией классики». В следующем году он подает документы на должность преподавателя на кафедре славистики Кембриджского университета. Блестящую рекомендацию ему дает Дмитрий Мережковский. Но конкурс был трудным, всего было подано 19 заявок, и только три были допущены к обсуждению, включая заявку Бахтина. Но работу в Кембридже Николай Бахтин все-таки не получил.

Пришлось ехать в Бирмингем, куда его приглашает профессор Джордж Томсон, преподававший в университете греческий язык. С этого времени начинается сотрудничество Бахтина и Томсона, они вместе пишут несколько работ. В 1945 году Бахтин получает должность лектора по лингвистике и начинает читать самостоятельные курсы лекций по введению в лингвистику. Этот период жизни получил отражение в ряде статей, которые вышли уже после его смерти: «Аристотель versus Платон», «Классическая традиция в Англии». Последние годы жизни Бахтин посвящает изучению диалога Платона «Кратил», в котором он находил целую науку о языке. При жизни Бахтин опубликовал только одну статью «Введение к изучению современного греческого языка» (1935). Он сам оплатил ее издание и на обложке поставил место выхода – «Кембридж», хотя, по существу, она была издана в Бирмингеме. Очевидно, Бахтин хотел тем самым подчеркнуть свою связь с университетом, в котором он стал доктором философии. Собрание статей Бахтина появилось в издании Бирмингемского университета в 1963 году с предисловием Ф. М. Уилсона[73].

Н. Бахтин был плодовитым мыслителем. Он оставил большое количество заметок, набросков, статей. К сожалению, далеко не все ему удалось напечатать, превратить в книги, исследования, как это было свойственно его старшему брату М. М. Бахтину.