Русские в Кабуле

– Я как подумаю, что мы разъедимся, и не будем вместе «щи хлебать», меня ужас берет. Я умру без тебя. Мне нужно видеть тебя каждый день, говорить тебе «спокойной ночи», а утром пить с тобой чай. Ты даже не знаешь, что я по ночам тайком от мужа встаю с постели и подхожу к твоей двери, прислушиваюсь, иногда открываю дверь и смотрю на тебя спящего. Я знаю, что это не хорошо, что этого делать нельзя, но ничего не могу с собой поделать. Мне незнакомо это чувство. Я не знаю как себя вести с тобой, потому мое поведение порой выглядит глупо, я это сама чувствую. У меня не было любви. К Анатолию я тянулась недолго, других мужчин у меня не было. Никто не встретился. И вот теперь ты, такой знатный, красивый, умный, настоящий москвич, доктор наук. Я порой смотрю на тебя и думаю, зачем мне это наваждение. Я не гожусь для тебя, не хватает внешних качеств. Вот если бы я была такой же красивой, как Татьяна, я могла бы рассчитывать на твои чувства. Да и то, зачем это. Только боль и печаль останутся. Ведь не бросишь своего, да и ты не оставишь жену, правда?

– Что-то неожиданно много ты поведала мне. И почему я должен оставлять жену, с какой стати? И почему у тебя останутся боль и печаль? Что-то я не все сразу понял из того, что ты мне сказала. Наверно, устал. Пойдем лучше спать.

Иван встал, взял свою тарелку, чтобы вымыть ее.

– Оставь, я все уберу сама. Иди, отдыхай, никто тебе не помешает. Спокойной ночи.

Голос Алла был грустным и печальным, чувствовалась какая-то обреченность или безнадежность. Через несколько минут они уже были в постели, каждый в своей. Свет был погашен везде, как того требовала система безопасности, но за окном была полная луна и ее свет проникал в спальню Аллы. Она лежала в ночной сорочке, раскинувшись на широкой кровати, и думала о своих чувствах к Ивану, вспоминала и анализировала то, что только что наговорила ему. Это был последний рубеж. Она понимала, что через день – два они съедут с этой квартиры и все надежды на неожиданное счастье рухнут совсем.

Она с горестью представляла себе, что ее поле любовных чувств еще никем толком не было вытоптано, лишь кое-где были видны тонкие тропки, обозначенные измятой травой. Да и то по этим тропкам ходил лишь один и тот же человек – ее муж. А как сочно поднялась зеленая трава, и зацвели полевые цветы, тревожащие своим тонким ароматом женскую душу. И вдруг такое явление. Она все правильно сказала Ивану. Ей все больше казалось, что это не обыкновенный человек, а какой-то особенный, отличающийся от других, ею совсем непознанный и потому желанный. Она все больше влюблялась в него, все больше стремилась к нему и не знала, как поступить, как выразить свою страсть и заботу о нем, что бы он понял, дорогой ей человек, единственный и любимый. Как сказать ему, что она любит его и безумно хочет близости с ним. И вот этой ночью появилась такая возможность Они одни в квартире, стоит только позвать его или самой прийти к нему. Но как набраться смелости, а если он не поймет ее и оттолкнет. Но, нет. Он такой интеллигентный и нежный.

Сильный удар и раскатистый грохот разрыва потряс дом, зазвенели стекла. Потом вновь и вновь: сначала свист, потом удар и грохот, шум осколков или земли, как будто ударяющихся прямо о стены их дома. Так продолжалось минут пять, приближаясь или немного уходя в центр города. Алла сжалась в оцепенении. Чувство страха и безнадежности овладело ей. А что, если снаряд попадет в их дом или еще хуже – в их квартиру, и все, гибель, разорванные тела. И зачем все это надо. Чрез минуты постоянного грохота и шума осколков или комьев земли она вспомнила про Ивана. Как он там, один? Откинула одеяло, порывисто встала и в чем была быстро подошла к двери комнаты Ивана.

– Ты не спишь?

– Да, заснешь тут, – ворчливым голосом ответил Иван, как будто Алла была виновата во всех этих неприятностях.

– Мне страшно, Иван, – сказала она, присев на край кровати, протянула ему руки и припала на грудь, – идем ко мне. Вдвоем не будет так страшно.

Иван обнял прижавшуюся к нему Аллу. Ее распущенные волосы опустились ему на лицо, от них веял какой-то незнакомый, но приятный аромат. Новый взрыв совсем рядом раздался с оглушительной силой.

– Это наверно на стадионе, как ты думаешь? – спросил Иван и еще крепче обнял Аллу.

Вместо ответа она поцеловала его в щеку, потом в губы, шею, грудь. Сердце ее колотилось с бешеной силой. От страха или от желания, которая она испытывала в этот момент.

– Идем ко мне, там мы будем вместе. Вдвоем не так страшно.

– Пойдем, – сказал Иван, – может быть действительно вдвоем будет не так страшно.