Русские в Сараево. Малоизвестные страницы печальной войны

— У вас большие познания в этом вопросе. Специально изучали русские шпионские службы?

— Я должна соответствовать своему званию капитана диверсионного отряда хорватской гвардии. К тому же я училась в Москве.

— И как вам русские?

— Они разные. Встречала всяких. Есть и хорошие, но их наемники поддерживают наших врагов, поэтому они тоже враги. И этот доктор, следовательно, вместе с ними. Жаль!

— Понятно. Когда надо будет идти?

— Сейчас подойдут мои бойцы. Я отправила им радиосигнал. С минуты на минуту будут здесь.

Действительно, через пару минут появилось четверо солдат в натовском камуфляже без знаков различия.

Какой же я дурак! Я не понял, что Рада не просто несчастная девушка, застигнутая в Сараево войной.

Я попробовал развязаться, проверил на прочность путы на своих руках, но безрезультатно. Связали надежно, со знанием дела.

— Майор Фридман ждет! — сообщила американцу капитан Рада Смертич.

— Я готов, — отозвался американец Джон. — Надо только убить русского шпиона. Я с удовольствием сам это сделаю. Хороший враг — мертвый враг! Так говорили еще наши предки, освобождая просторы великой Америки от надоедливых индейцев!

— Нет. Этот русский — мой пленник, и я прикончу его сама. Но у меня к нему есть некоторые вопросы. И мне нужно будет задать их ему напоследок, но без свидетелей, поэтому можете двигаться на встречу с майором Фридманом, солдаты вас отведут, а я к вам присоединюсь позднее. Не беспокойтесь, он связан, а стрелять я умею.

— Как хотите, миледи! Желание дамы — закон! — американец Джон пытался быть галантным.

Ему, судя по всему, было любопытно, какие вопросы собирается мне задать капитан Смертич, но возражать он не стал.

Собирался он недолго. Сложил в спортивную сумку вещи, взял футляр со снайперской винтовкой.

После чего он и хорватские гвардейцы вышли, попросив Раду не задерживаться.

Когда они покинули квартиру, Рада подошла ко мне с пистолетом в руке.

Я в упор смотрел на девушку. Говорить что-то не имело смысла, от пули сложно отговориться. Рада нервно покусывала нижнюю губу.

— И откуда ты такой взялся? — заговорила она на русском языке. — До тебя все было понятно! А теперь… У меня действительно были брат и отец. Теперь остались только мать и младшая сестра. Когда-то мы жили в этом доме. Да-да, именно в этом. Но началась война. Мы, спасаясь от мусульманских «зачисток», бежали на территорию Хорватии. А там шла война сербов с хорватами за выход к Адриатике. Брат пошел служить в специальный отряд хорватской гвардии и погиб. Отец решил отомстить за него, отправился в тот же отряд и тоже погиб. И я приняла решение, что буду мстить сербам за отца и брата, поэтому и прозвище такое выбрала — Сербская Смерть. Это привлекло журналистов, как наших, так и европейских. Хорватская девушка идет мстить за своих родных! Обо мне написали. Начальство, чтобы сделать это событие еще более серьезным информационным поводом, произвело меня в лейтенанты. Потом пара успешных операций — и вот я уже капитан. Сейчас остается одно — мстить сербам! Я хорватская героиня, образец для подражания! Все ясно и конкретно. Было… Так нет же — появился ты, и все перемешалось в моей голове! Мне тебя сейчас убить надо, а рука не поднимается. Отпустить? Но если я тебя не убью, ты все равно будешь искать этого американца. Ведь так?

— Может быть, — неопределенно ответил я.

Ответа на этот вопрос я действительно пока не знал.

— Будешь продолжать охоту, — уверенно сказала Рада, — это точно! Ты очень упрям! Это я успела заметить. Как там поется и говорится у вас в России: «Только пуля казака с коня собьет!»

— Может быть, — повторил я.

Мне трудно было общаться с Радой после всего произошедшего. Нервировал пистолет в ее руке. Не особо приятное чувство, когда нравящаяся тебе девушка с оружием в руках решает, пощадить тебя или шлепнуть.

— Я, наверное, совершаю глупость! — прошептала Рада.

И выстрелила! Потом еще раз, и еще… Она стреляла в пол.

— Живи! Боюсь, что мы еще встретимся в ближайшее время. И чем закончится наша следующая встреча, знает только Господь Бог!

Она наклонилась ко мне и крепко поцеловала в губы, после чего выпрямилась, развернулась и, ни слова не говоря, вышла из квартиры, оставив меня лежать на полу со связанными руками.

Я огляделся, морщась: голова болела и кружилась. Потом рывком встал на ноги. Пошел на кухню. Там можно было найти какой-нибудь режущий предмет. Янки быстро собирался, мог что-то и забыть.

На кухонном столе лежал набор кухонных ножей. Я воспользовался одним из них и освободил руки. Странно, но дотошно обыскать меня, видимо, поленились: я хоть и лишился автомата Калашникова, автоматической винтовки М16, штыка-ножа, но зато у меня за пазухой остался не обнаруженный пистолет ТТ, подобранный мной у тел моджахедов.

Теперь мне предстояло решить, как поступить дальше. Один мой товарищ в институте любил повторять: «Счастье — это когда нет выбора!» Как он был прав! Но как поступить мне сейчас?