Русские воинские традиции

Всеслав Князь людем судяше,
Князем грады рядяше,
А сам в ночь влъком рыскаше;
Из Кыева дорискаше до Кур Тмутороканя;
Великому хръсови влъком путь прерыскаше.
Тому в Полотске позвониша заутренюю рано
У Святыя Софеи в колоколы;
А он в Киеве звон слыша.

Летописи действительно указывают на природу «необычных» способностей Всеслава Полоцкого: «Мать же родила его от волхвования. Когда мать его родила, на голове его была язва. Волхвы сказали матери: «Завяжи эту язву, и пусть носит <повязку> до конца жизни» (пересказ по: Полное собрание русских летописей. Т. 9). И носил ее Всеслав до смертного дня; сего ради он и не милостлив на кровопролитие». Наложение повязки на голову князя Всеслава сходно с накладыванием наузы — одним из колдовских способов обращения в зверя.

В родственной славянской скандинавской традиции известны берсерки — воины, в бою впадающие в особое исступление и приобретающие качества хищных зверей — волков или медведей. И на Руси Святослав — покоритель хазар и «черных булгар» — брил голову, оставляя лишь прядь волос на лбу, и носил в одном ухе серьгу из двух жемчужин и рубина. Утверждают, что на поле боя он дрался рыча, как зверь, а его воины «издавали дикий, пугающий вой».

Битва на р. Немига. Поражение и бегство Всеслава Полоцкого. Радзивилловская летопись

Сохранился заговор XV в., записанный на полях «Псалтыри»: «Се аз, зверь юн, очи мои звери, а гроза моя ц(а) р(е) ва, блудитеся меня, кр(е) стьяне, аки овцы волка…»

Самое древнее литературное упоминание об оборотничестве у праславян принадлежит «отцу истории» Геродоту: «Каждый невр ежегодно на несколько дней обращается в волка, а затем снова принимает человеческий облик». Невры — племя, жившее к северо-западу от Черного моря и сопоставляемое с праславянской милоградской археологической культурой.

Перстень полоцкого князя Всеслава Брячиславича, прозванного Чародеем

Рассказ Геродота более чем через два тысячелетия смыкается с многочисленными этнографическими данными о волколаках, верования в которых были живы до самого недавнего времени. Вообще же культ волка у индоевропейских народов очень древний и сложный и напрямую связан с воинскими функциями.

В связи с темой оборотничества А. Н. Афанасьев в своих сочинениях приводит представления о вовкулаках (вукодлаках) и им подобных, а также об оборотнях, колдовских способах превращения людей и целых свадеб в волков и др. животных и о лесных пастырях. Приводятся фольклорные примеры оборотничества, в частности, сказки о заклятых персонажах. Афанасьев же рассматривает метафору «ветер-собака» в различных традициях и приводит представления о псиглавцах (кинокефалах), почерпнутые из разных источников, в частности, существует легенда о святом Христофоре, который в восточных преданиях имеет песью голову. Из образа ветров — охотничьих псов Афанасьев выводит германские сказания о т. н. дикой охоте, возглавляемой языческим богом Вуотаном (Воданом) в развевающемся плаще. Бог скачет на белом коне (или едет на огненной колеснице) в окружении поезда душ мертвых воинов. За поездом бегут черные псы.

Иконописное изображение св. Христофора

Уже в христианские времена устанавливается мифологическая связь собаки со смертью. Афанасьев А. Н. объясняет ее тем, что собака символизирует вихрь, ветер, а он, по древним воззрениям, переносит смертельные заразные болезни. Отсюда и зловещее значение, приписываемое вою собаки и рытью ею ям во дворе. Также подчеркивается враждебность волка, который считается олицетворением «нечистой силы ночного мрака, потемняющих небо туч и зимних туманов», врагом небесных стад весеннего Перуна и богини Утренней Зори. Соответственно интерпретируются и поверья об оборотнях-волколаках, съедающих солнце и луну во время затмений. (Даже затемнение небесных светил облаками, по Афанасьеву, объяснялось в древности как поедание волками скота; отсюда же, наоборот, славянские поверья о том, что реальные волки пожирают огонь.) Волк в народных представлениях — вор и лютый разбойник. С символикой тучи связывается и сказочный серый волк — помощник, переносящий героя с быстротой ветра. Подчеркивается мифологическая связь волка с громовержцем, а также отождествление его с дьяволом.