Русские воинские традиции

Очерченные выше проявления русского героического эпоса на огромном пространстве от Норвегии до Византии и от германских земель до границы Ирана дают представление об энергии и активности исторического бытия Руси в героическую эпоху ее юности, что и отражено в народных сказаниях.

Гусляр поющий. Художник А. П. Рябушкин

Что касается отсутствия такого жанра, как «эпопея», на Руси, то В. Я. Пропп убедительно показал, что «эпос любого народа всегда состоит только из разрозненных, отдельных песен. Эти песни обладают внутренней цельностью и до некоторой степени внешней объединяемостью… эпос обладает не внешней целостностью, а внутренним единством, единством образов героев, одинаковых для всех песен, единством стиля и, главное, единством национально-идейного содержания… Подлинный эпос всегда состоит из разрозненных песен, которые народом не объединяются, но представляют собой цельность. Эпопея же внешне едина, но внутренне мозаична… Эпос, как мы видели, целостен по существу и разрознен по форме своего выражения».

Русские былины, ждавшие своей записи несколько столетий, не объединились в эпопею, как это сделали поздние «усовершенствователи» на Западе («Песня о Нибелунгах», «Песня о Роланде»). Передача эпоса в устной традиции имела свои недостатки (поэтические искажения), но есть и преимущество перед теми или иными записями, ибо в определенных отношениях она вернее сохраняла изначальную природу эпоса.

Исполнителями, а очень часто и слагателями песен и былин были замечательные древнерусские хранители традиций, артисты, музыканты и поэты, известные под именем баянов, гусляров, скоморохов. Недаром в самих былинах они выводятся исполнителями былин, истинными артистами, от «умильной игры которых все князи и бояре те, и все эти русские богатыри, все же за столом призадумались, все же призаслухались».

Единый некогда массив мифологии распался со временем, породив два направления: воинские обряды и богатырские сказки, былины и предания.

Волшебные сказки с воинским смыслом

Древние люди думали, что каждое племя, род происходят от какого-то предка-животного. Такой предок называется тотемом, а верования — тотемизмом. Можно думать, что сказочные Медведь, Волк, Орел, Сокол, Ворон Воронович — воспоминание о тех временах, когда люди верили в тотемы.

Мир волшебной сказки — мир многобожия, т. е. язычества. Человек соприкасается в них с древними властителями природных и потусторонних сил: Солнце, Месяц, Ветер, Мороз, водяной, морской царь, леший, колдун, ведьма…

Волшебными навыками перевоплощения проникнута и первая в древнерусской литературе воинская повесть «Слово о полку Игореве», основой поэтики которой, скорее всего, являлись волшебные сказки. Об этом свидетельствуют и магические превращения в «Слове» человека в животное или птицу в образах вещего Бояна, Всеслава Полоцкого, князя Игоря и Овлура, а также Святослава Киевского.

После побоища Игоря. Художник В. М. Васнецов

На протяжении веков, несмотря на попытки дословного пересказа, происходил процесс искажения и забывания исходного смысла древних мифов и историй. То же самое произошло и с нашими боевыми сказаниями.

Начинается волшебная сказка с того, что главный герой по тем или иным причинам покидает родной дом и обычный мир. Поиски, сражения — все, что совершает персонаж волшебной сказки, чаще всего происходит в чужом, странном мире: в медном, серебряном, золотом царстве или в далеком тридевятом (за тридевять земель) царстве тридесятом государстве. Домой же герой возвращается уже преображенным воином-победителем.

Самый любимый герой сказки — солдат. Ловкий, находчивый и в слове и в деле, смелый, все умеющий, неунывающий. Он изгоняет чертей из барского дома, из церкви, обыгрывает их в карты, поскольку полагается на добрую силу. В одной из сказок солдат настолько запенял нечистую силу, что, когда он умер и попал в ад, черти постарались выпихнуть его обратно на землю.

Несведущего человека в старинных неадаптированных сказках может поразить их жестокость. Например, герою отрубают пальцы. Или один человек просит другого рассказать какую-нибудь историю. Хорошо, говорит второй, я расскажу, но если перебьешь меня — ремень из спины вырежу. Эти древние детали — наследие времен суровых, а также, вероятно, напоминание об обряде инициации, во время которого юношам приходилось терпеть боль и всяческие лишения.

До нашего времени многие воинские заветы дошли в виде обычных сказок со скрытым воинским смыслом, который объясняется устно в виде комментариев…

Сказка «По щучьему веленью»

(из сборника А. Н. Толстого)

Жил-был старик. У него было три сына: двое умных, третий — дурачок Емеля. Те братья работают, а Емеля целый день лежит на печке, знать ничего не хочет.