Русские задачи. Очерки и статьи 2009–2020 годов

7. И последние «аргументы» который приводят сталинисты: «если бы Троцкие остались, было бы хуже», «а сейчас разве хорошо?» Это – аргументы бессилия. Не безумно ли, сравнивая два Зла, одно из них, на основании того, что оно кажется меньшим, возводить в статус Добра и прославлять?..

Часто можно встретить возражение: нельзя судить свою историю, необходимо рассматривать ее как единое целое. Трудно согласиться с таким доводом. Представим себе человеческое тело, в котором выросла некая недоброкачественная опухоль, отравляющая весь организм. Нужно ли эту опухоль считать законной частью данного тела, или же ее все же следует удалить, покуда она не убила весь организм? Большевизм и есть такая опухоль. И для того, чтобы преступить к лечению и восстановлению больного тела, ее необходимо удалить.

Россия нуждается в осуждении большевизма, в отречении от него. Вместо этого у нас не только сохраняются, но и восстанавливаются памятники палачам, идет их реабилитация. Вместо этого мы фактически объявляем себя их правопреемниками, на каждый выпад против них со стороны соседей реагируя, как на антироссийскую акцию. Когда наши соседи называют большевистскую власть преступной, то единственным мудрым ответом с нашей стороны был бы такой: да, эта власть преступна, и мы, Россия, русский народ, первые жертвы ее преступлений. И не может жертва нести ответственности за своих палачей.

Я не понимаю тех наших патриотов, которые считают, что осуждение преступлений большевистского режима – это оскорбление нашей истории, Родины и т.д. Разве ассоциируют они себя с гаремом гражданина Сердюкова, с гражданином Чубайсом, с иными не менее «достойными» гражданами? Наверное, нет. И, наверное, не станут обличение нынешних воров и именование оных ворами считать «оскорблением Родины». Тогда отчего же обличение группы негодяев, изгалявшихся над лучшими русскими людьми, над нашей историей и культурой, над верой нашей, почитается именно таковым? Или все-таки ассоциируют себя «защитники» с последними и, стало быть, принимают на свои головы кровь ими уничтоженных?

Раз и навсегда должно быть признано на государственном уровне, что большевики – это банда, узурпировавшая власть и проводившая геноцид русского народа. Есть конкретные факты преступлений. У преступлений есть исполнители, заказчики и идеологи. Преступление должно называться преступлением, преступники преступниками, а жертвы жертвами. Третьего не дано. Конечно, любители искать в каждом преступлении вину жертвы, могут сказать, что русский народ сам виноват. Как виновата любая жертва, по наивности пошедшая в лес с маньяком и не сумевшая дать ему отпор. Только даже в такой лукавой транскрипции преступление не перестает быть преступлением, а преступник преступником.

Указанное признание автоматически снимает вопрос о том, что якобы русский народ виновен в геноциде и депортациях других народов. Нет, в них повинны конкретные лица, первой жертвой которых стал сам русский народ. Мы должны стряхнуть со своей тысячелетней истории позорное пятно большевистского ига. Не достижения наших русских людей в этот период (были они, и слава вечная героям и талантам нашим!), а ложь и преступления. И только человек с крайне смещенными представлениями может видеть в этом «русофобию». Русофобия – это плевки на могилы миллионов русских людей, истребленных антирусской, антихристианской властью, и прославление их убийц. Любовь же к своему Отечеству и народу требует вечно помнить уничтоженныхрусских гениев и духоносцев, воинов и тружеников, древних старцев и младенцев, обладателей славных имен и имяреков, коих Господь веси, чтить невинно убиенных и обличать их палачей.

Сталинизм – тяжелая болезнь, подобная стокгольмскому синдрому, когда заложникам кажется, что у них общие интересы с захватившим их террористом. Этот синдром становится шлагбаумом на пути русского духовного возрождения. Нам говорят, что не нужно говорить о нем, чтобы не усугублять раскол. Но болезнь не исчезнет, если о ней молчать. Болезнь требует лечения. Для здорового развития национального самосознания, национального движения и государства нужна здоровая идеологическая платформа.