Русские

К чему еще на практике приводит такой синдром? Постоянное стремление «быть как все» у русского приводит к тому, что духовные потребности и моральные императивы могут замещаться внешними стандартами поведения или идеологическими установками. Для человека становится более важным общественное мнение («А что скажут люди?»), чем внутренний контроль и чувство личной ответственности.

Логично, что при такой установке люди могут предпочесть переложить ответственность за свои действия и поступки, за свою судьбу на кого-то другого. Это могут быть близкие люди, члены семьи, родители, виноватые в том, что у человека не сложилась судьба. Еще удобнее обвинить в своих бедах общество, которое лишило его чего-то, недодало, обошло вниманием. А еще проще обвинить в этих бедах государство и затем требовать от него помощи, возмещения утраты.

Конечно, все это порождает бездумность и безответственность людей. Отсюда в России так много инфантильных мужчин и брошенных детей. На бытовом уровне в России это к тому же традиционно выливалась еще и в антисемитизм, а сейчас — «антикавказский» синдром.

Поясним, о чем речь. В последние годы в России все шире проявляются националистические, расистские, а то и фашистские настроения, особенно в молодежной среде, которая уже не знает прививаемых в советское время понятий «интернациональная дружба» и проч.

В советское время большинство мелких торговцев овощами и фруктами на рынках крупных городов России были выходцами с Кавказа и Средней Азии. В коллективном сознании образ кавказца (на бытовом уровне) уже тогда был связан с умением обхитрить доверчивого русского человека. Распад СССР, вызвавший массу беженцев из южных республик в крупные города России, расширение криминальной сети, в которой растет число представителей кавказского региона, притеснения русских в новых независимых республиках, наконец, военные действия в Чечне — все эти факторы в значительной мере способствуют подъему русского национализма.

На языковом уровне словом «черные» современный россиянин называет отнюдь не африканцев, а выходцев с Кавказа (чеченцы, азербайджанцы, грузины, дагестанцы и проч.). Грубое слово «чурки», с тем же презрительным оттенком, означает выходцев из бывших среднеазиатских республик (узбеки, казахи, монголы, киргизы и проч.). Любопытно, что по отношению к татарам, с которыми тесно связана вся история России, подобной неприязни не наблюдается, несмотря на их обилие в крупных городах. Поразительно, но самый «мусульманский» город в России — это Москва (10 % населения — мусульмане), и к татарам здесь относятся спокойно и уважительно.

Попытки «найти виноватого», структурированные в русском архетипе, не могут не вызывать озабоченности. Так, установка русского архетипа «быть как все», «быть вместе со всеми» на практике порождает определенные проблемы для самих же русских. Но, с другой стороны, такая растворенность русского человека в социуме не лишена своеобразной теплоты и притягательности. И на это тоже не стоит закрывать глаза. Благодаря ей у человека возникает чувство общности с другими людьми, чувство безопасности и стабильности, доверия к людям, ощущение «братства» и более того — душевного комфорта, счастья и даже эйфории. Подсознательно это выражается в логике: «Я не один. Значит я не пропаду, значит мне всегда помогут. Среди «своих» мне не страшно одиночество и другие беды».

В отношениях с окружающими русский человек крайне нуждается в близких контактах, во взаимопонимании, он эмоционально зависит от своего окружения. Он стремится прежде всего к эмоциональной вовлеченности в отношения с людьми. Для русского самое тяжелое наказание — это сенсорный голод, отсутствие эмоций и впечатлений, особых отношений с людьми. Недаром всеми отмечается, как трудно и мучительно происходит процесс адаптации русского человека на Западе, независимо от материальных условий его жизни. Этим он отличается от представителей других наций. Выпадая из теплого кокона сложившейся «коллективной» жизни, русский за границей чувствует себя как ребенок, потерявший в толпе свою мать. Вот суть русской ностальгии! Это не просто тоска «по березкам», самоварам и прочим штампам. Это подавленность от незнакомого ранее чувства одиночества, потерянность в огромном чужом мире, ощущение своей оторванности от какой-то большой семьи.

Общая установка «быть как все» связана с таким представлением об устройстве мира, когда личность человека важна не сама по себе (как у европейцев), а является частью целого — общества. Каждый человек выражает и осуществляет это целое. Причем в соотношении личность (часть) и общество (целое) приоритет, конечно, остается на стороне целого. Личность человека (как фрагмент целого) интересна не сама по себе, а тем, каким образом она функционирует в составе целого, т. е. в обществе. Такая установка русского архетипа исключает индивидуализм, одиночество, самоизоляцию, замкнутость, порицает эгоизм и сосредоточенность на себе, столь характерные для европейского общества.