Русский

С наслаждением съел несколько ложек горячей, ароматной каши и запил все это сладким чаем. Как у нее это получается? Такая нежная каша? У меня она постоянно пригорает, я не ханжа, слопаю и так, но все равно, хочется так, чтобы получалось хотя бы съедобно. Там, в пограничных войсках, нас чем только ни кормили. Но теперь я ж все-таки на гражданке, сам по себе, могу уже позволить. Могу, но пока не умею.

– Ладно, все равно ведь не расскажешь. И в кого ты такой упрямый молчун? Андрюшка? Ладно, ладно… Послушай, так ты мне так и не сказал. Ты Лену заберешь? И где она будет жить? У тебя или у меня? Мне же надо тогда ей комнату приготовить, – мать опустилась на стул напротив меня и подперла голову маленькой ручкой. – Я тут, знаешь, что подумала. Боюсь, ей совсем некомфортно со мной будет. Получается, я как бы конкуренцию ее маме составляю. Ты, конечно, родился задолго до того, как Геннадий женился во второй раз, на ее матери, но все равно, узнала она о нас только сейчас. Боюсь я, Андрюшка, что для девочки это сложно будет. Она молоденькая еще, почти ребенок, восемнадцать только-только исполнилось. А ты все же брат. Какая к тебе ревность? Или обида? Ты в этой истории совсем ни при чем.

Молчу. Да, мать много не знает. Какая ревность? Будь бы все так, как она себе придумала, я бы на самом деле ревновал. Особенно, после того ушата мата, который этот «ребенок» обрушил на меня, когда я как-то раз, звонил отцу и случайно нарвался на нее. Да, что уж тут. Русский язык она хорошо знает. Полностью. В глубину и в ширину.

Пообещал, что заберу сестричку к себе. Для матери это выглядит именно так. Но когда снова увидел ее, первым делом подумал, что это все похмелье, хорошо мы с Жекой накануне посидели, так хорошо, что я проспал долгожданное время отъезда на Казанский. Пришлось ломиться через весь город, прикрываясь ксивой. Ну, это не в первой.

Я многого от нее ожидал. Что изобразит пацанку в кедах за лимон и с сигаретой в зубах, избалованную фифу, но, пожалуй, никак не мог предположить того, что увижу на самом деле.

Длинные, практически бесконечные ноги вообще не прикрытые настолько короткой юбочкой, что кажется, протяни руку и окажешься в самом горячем месте на ее сексуальном теле. Маленькая, нежная грудь, необременённая тяжестью поролонового лифчика, маняще колышется, слегка подпрыгивает, приподнимая и натягивая тонкую белую маечку при каждом ее новом шаге ко мне. А шагов было много, или… наоборот слишком мало.

Длинные светлые волосы развиваются на ветру, влажные голубые глаза гордо, вызывающе смотрят на меня, при этом розовые мягкие губки плотно сжаты так, как будто она чего-то очень хочет, но боится это показать.

– Андрей Соколов? – наконец, ее губки разжались и выпустили на волю чудесный, волнующий слух девичий голосок. Он не был тонким, наоборот, чуть по-женски низким, распаляюще-волнительным, задевающим самые важные струнки мужского сознания.

– Л-лена?

От волнения проснулось мое чертово заикание. Получил его в подарок в этом же году на одной из первых вылазок с группой ОМОНА. Длинная история, мы охраняли вход на одно мероприятие. Я многое повидал в своей жизни, но взрыв смертницы с маленьким ребенком на руках в нескольких метрах от себя видел впервые. Вместе с этим взрывом ко мне пришло заикание. Оно не проявляется все время, лишь в те моменты, когда волнуюсь или… возбужден. В те моменты, когда мой пульс зашкаливает.

По-моему, я забыл, зачем сюда приехал.

Девушка замерла на мгновение, словно милосердно позволяя себя рассмотреть, окинула оценивающим взглядом огромных небесных глаз своего сводного брата, заставив при этом меня нервничать и переступить с ноги на ногу, и, внезапно, бросилась ко мне на шею! Каким-то образом те самые аппетитные губки прижались с поцелуем к моим губам!!!

Не сразу сообразив, что происходит, все-таки мгновение спустя отреагировал, схватив ее за тоненькую талию, попутно случайно зацепив маленький набухший сосок большим пальцем, и резко отодвинул сестренку от себя. В глазах бесновались разноцветные огоньки, и я мельком порадовался, что поехал сегодня в достаточно свободных джинсах.

– Привет, братик! – после поцелуя ее глаза стали, как и губы, на которых теперь осталась моя слюна, настолько эротично влажными, что простое слово «братик» до боли резануло мой слух.

– П-привет, – буркнул, отодвигая ее как можно дальше от себя и открывая перед родственницей дверь на пассажирское сиденье.

Девчонка, ничуть не смутившись, с легкостью оставила вещи на тротуаре и запрыгнула на сиденье. При этом сделала этот так, что теперь я знаю, какие трусики скрываются под этой черненькой, коротенькой юбчонкой.

Хлопнул дверью патриота сильнее, чем стоило. Схватил чемодан с сумкой и поволок их к багажнику. Когда закинул все в него и захлопнул дверцу багажника, несколько раз врезал сам себе по небритому лицу. Очнись, очнись, дебил! Что ты, баб не видел?! Оставить боец Соколов!!!