Русский

Тихонов и раньше не сомневался, что следователь не на шутку насторожится, лишь только они приедут за подозреваемым. Теперь же, когда все фигуры на доске были расставлены в боевом порядке, оставалось или смиренно ожидать гостей в погонах, или действовать. Тихонов решил действовать, ведь жизнь научила его не ждать милости от природы и государства. Только победителей не судят. В нашей стране, считал он, это изречение обязан прочувствовать сердцем каждый, кто желает прожить жизнь без неприятностей.

— Надо уходить, Антоша, — сказал Александр Валентинович. — До федерального розыска еще не дошло, я думаю, поскольку времени у них для этого мало. Но сроки объявления в розыск зависят от тяжести деяния, а ты у нас подозреваешься в совершении особо тяжкого преступления. Поэтому у нас с тобой в запасе от силы три дня. На всякий случай надо глядеть в оба. Жизнь, конечно, не кино, но постарайся не пользоваться кредитками, не ездить в поездах и не летать на самолетах.

В аэроклубе не оказалось никого, кроме Татьяны, в чьи обязанности входило приготовление вкусных домашних обедов для инструкторов и курсантов. По своему обыкновению искренне обрадовавшись гостям, она напоила их чаем с тортиком. Оставив Александра Валентиновича на кухне, Антон отправился в ангар, где, к радости своей, обнаружил в кофре мотоцикла целую и невредимую записную книжку Плукшина, и тут же вернулся с ней в здание клуба.

Тихонов взял книжку и стал ее листать. Антон нервно налегал на тортик. Когда он уже собирал с тарелки крошки, в соседнем офисном помещении задребезжал местный телефон.

— Антон! — раздался оттуда голос Тани. — Тебя с проходной!

Оторвавшись от тетради Плукшина, Александр Валентинович взглянул на Антона.

— Не имею понятия, кто это может быть, — произнес тот в ответ на немой вопрос и поспешил в офис.

— Алло, Антон, это дядя Сережа, — раздался в трубке голос аэродромного сторожа. — Мне только что позвонили люди, спрашивали, не приезжал ли ты в клуб. Говорят, будто бы из милиции. Натворил что?

— А ты что ответил, дядя Сережа?

— Так а чего я мог сказать-то, кроме правды? Сказал: да, приехал…

— Понятно. Ну, спасибо тебе, дядя Сережа.

— Не за что, не за что… Не так чего я сделал, да?

— Не переживай, дядя Сережа. Как приедет кто, свистни, ладно?

— Будь спокоен.

Антон положил трубку.

— Теперь жди гостей, — сообщил Антон. — Но как узнали?

Тихонов молча указал на лежащий на столе телефон Антона. Потом отложил дневник в сторону:

— Гляди-ка, серьезно за тебя взялись. Запеленговать телефон — целая история, в наше-то время с его сложной радиообстановкой. Ты, кстати, знаешь, что телефон твой передает информацию короткими пакетами, длительностью 577 миллисекунд? Излучение чрезвычайно кратковременное. Тут требуются стационарные цифровые мониторинговые пеленгаторы, в общем, дело государственное…

— Дядя Саша, уровень вашей эрудиции шокирует, но…

— Это я тебя так успокаиваю. Но ты прав, о пеленгаторах лучше поговорить после, — Тихонов встал из-за стола. — Что сидишь-то? Поехали.

Однако Антон не послушался:

— А я вот что подумал: почему бы мне не улететь отсюда на самолете? — вдруг предложил он.

Александр Валентинович покрутил пальцем у виска.

— Я серьезно говорю, дядя Саша. Даже Исаков мне советовал улететь по воздуху…

— Это паранойя, старик, — с грустью произнес Тихонов.

В этот момент со стороны входной двери послышался шум. Антон тут же вскочил с места, уронив табурет. В двери показался Миша, инструктор Антона.

— Мишка! — Антон бросился к товарищу и даже обнял его.

— Аккуратней, я не той ориентации, — пробасил Миша, здороваясь с Антоном и знакомясь с Тихоновым. — То есть наоборот, той… Какими судьбами? Полетов нету. Представляешь, вчера очередная проверка приземлилась из Министерства, и еще «спецы» приехали. Спецы сразу полезли «элки» рассматривать вдоль и поперек…

— Это «Л-29», — Антон сделал уточнение специально для Александра Валентиновича.

— Предположим, я знаю, — отозвался Тихонов. — Учебно-тренировочный самолет. В Африке и по сей день используется как истребитель-бомбардировщик. Ревет как МиГ, а они это любят.

— Во-во, — кивнул Миша. — Они тоже говорили, у нас, мол, тут базируются истребители. Проверяли типа сколько топлива в баках, хватит ли нам, «террористам» поганым, чтобы до Кремля долететь. Мне это уже во где! А потом еще один из них глянул на ручку управления, а там, ну ты знаешь, всякие кнопочки: «Пуск», «Сброс», «Огонь». Он чуть не задохнулся от возмущения прямо там же, в кабине.

— И что? — спросил Антон.

— А ничего. Пришлось его и остальных отпаивать, снимать стресс. Укатили довольные, за час до тебя. В бане даже соизволили согласиться попариться. Толку от них, правда, чуть… Кстати, а ты что приехал так вдруг? Не, я рад, но полетов нет. И не будет, говорят. Сволочи, а? Причем все летают, даже хохлы самостийные, но только у нас в России летать нормально нельзя. Я бы этих дебилов, что отвечают в правительстве за малую авиацию… Тоже ведь, падлы, русские, а хуже татар.