Русский

— Терпит полчаса? Впрочем, ладно, я сейчас выйду… — в трубке послышались голоса, шум закрываемой двери. — Так, все, я свободен. Рассказывай, как живешь, что нового, кризис не затронул тебя?

— Какой кризис?

— Мировой финансовый кризис. Ты — первый человек, для которого это, похоже, новость.

— Эх, Ральф, мои новости посерьезней будут.

— Разве бывает что-то серьезней?

— Слушай, тогда в Мюнхене Рита тебе сразу не очень понравилась… Помнишь?

— А, вот ты о чем. Забыть не можешь?

— Как забудешь-то? Мы с ней виделись вчера.

— Интересно. Где?

— В Америке. В моем номере. Но это неважно. Когда она снова появилась в моей жизни, мне показалось, что в этот раз все у нас получится. Видишь ли, судьба свела нас вновь, и это был знак… Но она ведь не такая, как я думаю. Знаешь, брат, что самое ужасное?

— Что, Антон?

— А то, что мне абсолютно не хочется даже думать ни о ком другом, понимаешь? Мне кроме нее никто не нужен. Я ее люблю. И ненавижу… правда, совсем немножко.

— Антон, можно тебе кое-что сказать, только не обижайся, ок?

— Звучит как фраза из советского фильма «Мимино».

— А? Я не понимаю, о чем ты сейчас… Можешь обижаться, но ты еще сумеешь десять раз полюбить.

— Как это?

Ральф помедлил немного и философски заметил:

— В действительности, Антон, мы всю свою жизнь любим одну-единственную женщину, ту, что скреативило наше с тобой воображение. А на самом деле ее вообще не существует. Но в тех, кто встречается нам на пути, мы пытаемся отыскать побольше сходства с вымышленным образом. И не желаем смотреть правде в глаза, когда факты говорят о том, что сходства немного.

— Хочешь сказать, дело во мне?

— Все дело в нас — в тебе, во мне. Абсолютно.

— Ты это прочитал где-то?

— Жизненный опыт.

— У тебя-то он откуда? С Бриттой все нормально, я надеюсь? Да и на донжуана ты не слишком-то похож.

— Дело не в количестве похождений.

— Ну, старик, поддержал ты меня, нечего сказать. Хотя твоя версия остроумна.

— Всегда рад помочь.

— Ральф, если бы тебе предложили сделку, которая, с нравственной точки зрения, не совсем чиста, ты бы согласился?

— Ну, Антон, во-первых, надо знать, о чем конкретно речь. Во-вторых, скажу тебе, что в бизнесе высокая нравственность не приветствуется.

— А в жизни, Ральф?

— Ты выпивал?

— Ладно… понял тебя, май френд, спасибо. Тебе пора на встречу. Созвонимся!

— Антон, ты звони, если что. Береги себя. Увидимся!

— Ага, так тебе Бритта и разрешила увидеться со мной, — проворчал Антон и повесил трубку. — Все, достали иностранцы! Правда, Александр Валентинович тоже хорош. Ишь чего удумал — продать! И куда только подевался весь патриотизм? Эх, оказаться бы сейчас где-нибудь под Москвой, на мотоцикле, в компании!

Антон поразмыслил с минуту — выпить еще что-нибудь или сначала позвонить Стайкеру и в качестве эксперимента попытаться увеличить сумму сделки. Наконец он решил для начала выпить.

Прихватив лежащий на столе кошелек и убедившись, что ключ от номера спрятан в одном из его отделений, Антон отправился в местный магазинчик. Игорный дом жил своей жизнью: здесь пахло цветами, деньгами, духами и сигарным дымом. В магазине шла бойкая торговля сувенирами, украшениями, косметикой. В дальнем углу, близ кассы, высилась стойка с алкоголем. По российским меркам, цены на хорошие напитки были вызывающе щадящими.

Антон купил две бутылки калифорнийского вина, индейскую закуску beef jerky, картофельные чипсы и шоколадку. С этим нехитрым набором он вернулся в свой номер и продолжил пиршество. Наконец он решился позвонить Джорджу Стайкеру. На визитке было несколько телефонов. Он набрал наугад один из них, и вскоре в трубке раздался низкий баритон.

— Джордж Стайкер.

— Добрый вечер, господин Стайкер. С вами говорит Антон из «Белладжио», то есть из России.

— Приятно вас слышать, Антон. Как дела?

«Лучше всех», — подумал Антон, а вслух сказал:

— Господин Стайкер, ваше предложение принимается.

— То есть сумма вас устраивает?

— Нет, — выпалил Антон, и ему стало страшно от собственной наглости. — Десять.

— Это невозможно.

— Что ж, извините за беспокойство, — Антон еще больше изумился неожиданно открывшейся способности торговаться и покосился на недопитую бутылку калифорнийского.

— Погодите. Как вы смотрите на восемь?

От неожиданности у Антона в висках застучало. Все еще не веря такому счастью, он выдержал небольшую паузу, вздохнул и промолвил:

— Ладно уж, идет.

— Отлично, — Стайкер был абсолютно невозмутим. — Я смогу подготовить все в течение трех суток. Вы дадите мне реквизиты?

— А если я сделаю это послезавтра?

— Нет проблем.

— Договорились.

— Тогда спокойной ночи. Вы мудрый человек, господин Ушаков.

— Надеюсь. Спокойной ночи.

Антон взял в руки бокал с вином и снова подошел к окну. Наверное, этот вид может когда-нибудь надоесть, но пока он вызывал лишь восхищение. Особенно в эту ночь, когда он ощущал себя без трех суток миллионером.