Русский

— Эти снимки были получены с нашего новейшего микроспутника SSR-восемьсот девять и переданы всего два часа назад. Мы можем вывести их на экран и получить практически живую картинку.

— По крайней мере, узнаем, если они пошлют кого-то за пиццей.

Арков, очевидно, не понял сарказма. Не зная, что ответить, он провел указкой вдоль линий на фото:

— На снимке ясно виден периметр.

Дима понимал, что для людей, подобных Аркову, его присутствие здесь означает нарушение протокола. Это святилище ГРУ предназначалось только для избранных, посторонние сюда не допускались, и Арков с трудом скрывал недовольство. Диму раздражала его манера держаться; он походил на дистанционно управляемого робота. У Димы прямо руки чесались — так хотелось сбить этого робота с ног и вытащить у него из брюха проводки.

Кролль, сжимая в желтых от табака пальцах куцый окурок двадцатой за сегодня сигареты, поднял взгляд от своего ноутбука и обратился к роботу:

— Он хочет знать, какой высоты эти стены.

Арков надменно взглянул на Кролля, словно на бомжа, зашедшего погреться в кафе. Однако, если вспомнить, что Кролль жил в машине, то выглядел он сегодня на удивление прилично. Впервые его пиджак и брюки были не мятыми, он даже побрился.

Когда Арков открыл рот, чтобы ответить, его нос, казалось, задрался вверх.

— Как я уже говорил, в настоящее время у нас нет возможности это установить.

Дима был готов ко всей этой чепухе и решил не тратить силы на борьбу с бюрократами. Компьютеры и камеры были полезными штуками, но его стихией являлось поле боя, реальный мир, а не этот модный офис, набитый канцтоварами и манекенами, не способными отличить Белый дом от собственной задницы. В Африке он видел парней, ровесников Аркова, которые были закаленными ветеранами, знали о войне не меньше Димы, но не умели читать. Для Димы этот человек воплощал все пороки современной России. Торжество самодовольства над профессионализмом.

Арков продолжал гнуть свое:

— Тщательный анализ самой последней информации показал, что существует возможность проведения операции с применением вертолета.

Кролль угрожающе нахмурился:

— Сейчас будет операция с применением яйцерезки, если ты не достанешь нужную ему информацию. БЫСТРО.

Дима, не отрываясь от бумаг, добавил:

— Мне также необходим полный анализ передвижений транспорта и оценка количества боевиков в лагере. Внимательно смотрите на форму, знаки различия и оружие.

— Это займет…

— У вас полчаса. Время пошло.

Арков, покраснев от негодования, бросился к дверям.

В этой операции имеется множество сомнительных моментов, размышлял Дима; например, зачем она вообще затевается, почему для ее проведения выбрали именно его, почему Палев приложил столько усилий, чтобы заставить его согласиться. Поэтому он настоял на том, чтобы взять с собой Кролля, человека, которому он полностью доверял и который понимал ход его мыслей. Возможно, Палев догадался об этом, но для остальных людей в ГРУ причина появления здесь Кролля оставалась загадкой. Во-первых, он выглядел отнюдь не как типичный ветеран спецназа, хотя Дима считал это преимуществом. Благодаря цвету кожи он мог сойти за человека практически любой национальности, отсутствие военной выправки и сутулость скрывали боевой опыт. Сказать, что Кролль прошел огонь и воду, значило не сказать ничего. Слух его сильно ухудшился после взрыва бомбы в Кабуле, на теле осталось несколько багровых шрамов после пыток в Чечне; он получил пулю во время взятия школы в Беслане. Но у него были и свои слабости, главным образом склонность к легкомысленным женщинам. Он был метким стрелком и, как пилот самолета, не доверял «вертушкам». «Если бы Бог хотел, чтобы эти штуки летали, Он дал бы им нормальные крылья» — это была его любимая присказка. Однако Кролль обладал почти сверхъестественной способностью читать мысли Димы и разделял презрение товарища к военному тугодумию, из-за которого провалилось столько операций.

Кролль докурил сигарету до фильтра и только после этого потушил окурок в сувенирной пятиугольной пепельнице из Пентагона. Дима заметил, что за это утро ее чистили уже минимум дважды.

— Если прилетим на вертолете, разбудим всех жителей и не используем элемент неожиданности. Я вот думаю, может, доехать туда на машинах?

— Я от тебя другого и не ожидал. Пора бы тебе уже избавляться от страха перед вертолетами. И потом, это непатриотично: ты же знаешь, это русское изобретение.

— Сикорский сбежал в Америку. Для меня он предатель.

Спорить с Кроллем не было смысла. А кроме того, Дима знал, что в конце концов он сделает то, что ему скажут. Он быстро взглянул на старого друга, который прижал пальцы к вискам, отчего глаза его сделались еще более раскосыми. Дима не рассказывал Кроллю о фотографиях в конверте Палева. Кролль был недоволен, узнав о том, что Дима взялся за это задание, и, скорее всего, догадывался, что это неспроста, но у него хватило такта не расспрашивать. Они оба интуитивно угадывали черту, которую не следовало переступать.