Русский акцент

– Я должен извиниться перед вами, доктор Буткевич, за то, что просил вас перейти на, недоступный для наших студентов, университетский стиль преподавания. Перед этим у меня была одна жалоба, а сегодня – более пятидесяти. Похоже, что русская методика преподавания сильнее израильской. Продолжайте работать так, как считаете нужным. Удачи, и ещё раз извините!

Глава 30. Визит министра

Жизнь, тем не менее, продолжалась, а года, составляющие это житиё, в, пока ещё незаметной, своей спешке изобиловали текущими мелкими инцидентами, событиями и явлениями. Одним из таких событий в институте, где трудился Борис, был очередной визит министра строительства. Именно по этому поводу его и вызывал генеральный директор, так, по крайней мере, сообщила ему секретарша. Борис не понимал, какое отношение он имел к высокопоставленному чиновнику правительства Израиля. Но генеральный директор Ицхак Пелед разбирался в этом вопросе гораздо лучше Бориса.

Ларчик открывался очень просто: пост министра строительства занимал бывший соотечественник Бориса – Натан Щаранский. Истины ради, следует отметить, что в советском паспорте нынешний израильский министр писался под той же фамилией, но с именем отчеством – Анатолий Борисович. Именно его, Анатолия Борисовича, самое справедливое правосудие в мире, обвинило в измене Родине и антисоветской агитации. Представителем этого самого правосудия, Верховным судом РСФСР, Щаранский был осуждён на 13 лет лишения свободы. Наказание Анатолий Борисович отбывал сначала в знаменитом Владимирском централе, а потом в сибирской колонии строгого режима. Примерно половину срока он провёл в одиночной камере и в штрафном изоляторе. В этих чудовищных условиях даже в самом радужном сне вряд ли господину Щаранскому могло присниться, что он будет министром строительства государства Израиль. И, конечно же, не грезилось Анатолию Борисовичу, получившему простое еврейское имя Натан, что до этого высокого поста он будет занимать не менее высокие должности, вначале министра промышленности и торговли, а чуть позже – министра внутренних дел еврейского государства. И опять-таки, не чудилось и не мерещилось, тогда ещё Анатолию Борисовичу, сидевшему в застенках Лефортово, что он как вице-премьер Израиля будет встречаться со своим коллегой, министром МВД России Владимиром Рушайло, в ведении которого находятся те самые тюрьмы, колонии и зоны, где он «отдыхал» столь продолжительное время.

– Скажите, доктор Буткевич, вы знакомы с Натаном Щаранским – произнёс, вместо приветствия, директор Ицхак Пелед, едва только Борис переступил порог его кабинета.

– Лично не имел чести быть представлен великому русскому сионисту и отказнику, – улыбнулся в ответ Борис, – его портрет знаком мне только из газет и телевизионного экрана.

– Как же так, – обиженно надул губы Ицхак Пелед, – ведь он, насколько мне известно, как и вы жил в Москве.

– Извините, господин директор, – уже откровенно рассмеялся Борис, – вы на минуточку забыли, что в Москве проживает более 10 миллионов человек и, разумеется, я физически не мог быть знаком с каждым из жителей столицы России. К тому же в те времена господин Щаранский не являлся членом правительства, да и к тому же большую часть своей сознательной жизни он провёл не в Москве, а в тюремных изоляторах Сибири.

– Извините, доктор Буткевич, – усмехнулся Ицхак Пелед, – я совсем забыл, что население Москвы чуть ли не в два раза превышает население Израиля.

– Тем не менее, – продолжил директор, – я бы хотел, чтобы вы выложили мне всё, что вы знаете о нынешнем министре строительства.

– Зачем вам это нужно, господин директор? – удивился Борис.

– Не забывай, Борис, – не без пафоса воскликнул Ицхак Пелед, – что я всё-таки полковник израильской армии, в которой прослужил четверть века. Нас учили познавать не только психологию неприятеля, а и быть в курсе дел подчинённых тебе командиров. Сегодня я применяю это к вышестоящему начальству. Ведь понятно, чем больше я знаю о своём министре, тем быстрее найду с ним общий язык и тем эффективнее смогу востребовать всё необходимое для успешной работы нашего института.