Русский акцент

Расстроенный Борис мрачно вышагивал по осенней Беер-Шеве. Только осень была какая-то смешная, совсем не европейская осень. Отсутствовала жёлто-багряная краска октябрьского увядания природы в моросящих каплях заунывного дождя. Наоборот, ярко светило солнце, его светлые лучи кокетливо скользили по лицу Бориса. Но настроение у него всё равно было осеннее. Подумать только, столько времени угробил на этот утопический бизнес, и все эти чёртовы начинания в один момент разбились вдребезги. Он остановился на мгновение у афишной тумбы прикурить сигарету. Вдруг его внимание привлёк большой листок ватмана, который отличался от других объявлений своим размером и тем, что текст был написан красным фломастером на русском языке. Объявление гласило, что Беершевский технологический колледж объявляет приём из числа новых репатриантов, имеющих высшее образование в области геологии, геофизики и географии, на курсы геодезистов. Как стало известно Борису позднее, речь шла о переквалификации перечисленных выше специальностей в сферу геодезических изысканий, поскольку эти отрасли в Израиле были почти не востребованы. И тут Бориса осенило, а почему бы и ему, несмотря на то, что он считается специалистом в геодезии, не записаться на эти курсы ради одной возвышенной цели – выучить во время занятий геодезическую терминологию на иврите. Курс проводился в вечернее время, поэтому не было ни каких преград для его посещения. На следующий день он отправил в колледж свои документы. Буквально через неделю его вызвали на интервью и он предстал перед комиссией в составе пяти неизвестных ему людей. Председатель комиссии, седовласый пожилой мужчина, вытащив из папки документы Бориса, откашлялся и негромко промолвил:

– Прошу прощения, но мы должны отказать вам в приёме на этот курс.

– Бесконечная череда отказов продолжается, если не в пространстве, то, во всяком случае, в текущем времени, – счёл нужным предположить про себя Борис.

– Вы уж, пожалуйста, не обижайтесь на нас, – извинилась перед ним моложавая женщина в синих джинсах и такого же цвета блузке, – но курс этот предназначен для желающих изучить геодезию, а не для тех, кто её знает.

– Из ваших документов, Борис, видно, – снова обратился к нему седовласый, – что у вас имеется докторская степень по геодезии, поэтому, – сделав многозначительную паузу, продолжил он, – мы предлагаем вам преподавать на этих курсах.

– Мы долго искали преподавателя на этот курс, – снова вступила в разговор женщина в джинсах, – и, кажется, нашли, если вы, конечно, не возражаете.

Ошарашенный Борис, не веря своей удаче, хвост которой замаячил на горизонте, озадаченно спросил:

– Простите, господа, вы и в самом деле, думаете, что я осилю преподавать не простой курс на сложном для меня иврите?

Все без исключения члены комиссии загадочно заулыбались, а один из них, который оказался президентом колледжа, торжественно сообщил:

– Да в том-то и дело, что мы попросим вас читать лекции на русском языке, который вы, наверняка, знаете лучше нас.

Джинсовая женщина радостно подтвердила:

– Это, надеюсь, будет лучше не только для вас, а и для ваших слушателей, которым воспринимать излагаемый материал будет намного легче на знакомом им языке, чем на иврите.

– Ещё хотелось добавить, – присовокупил к сказанному президент колледжа, – что для нас большая честь предоставить аудиторную кафедру доктору наук из Москвы.

Борис, краснея до самых ушей, смущённо промямлил:

– Так что, получается, что все мои студенты бывшие граждане СССР?

– Именно так, доктор Буткевич, – подтвердил он, – так вы согласны или нет?

Бориса ещё никто и никогда не называл словом доктор, и это приятно щекотало нервы и даже льстило, да и звучало как-то более солидно, чем сухое слово доцент. Он отчётливо ощущал, что абсолютно все члены комиссии смотрели на него с неподдельным уважением, с почтением не конкретно к нему, а к некому индивидууму, получившему учёную степень в российской столице. Так что Борису ничего не оставалось как горячо поблагодарить всех за доверие и радостно выкрикнуть:

– Конечно же, я согласен и готов обучать своих соотечественников геодезической науке.

В коридоре Бориса догнал один из членов комиссии, коренастый с толстеньким животиком пожилой мужчина. Он, слегка прикоснувшись к его плечу, заметно преодолевая боязнь обратиться к нему, стеснительно пробормотал:

– Извините, Борис, но мне поручили побеседовать с вами. Меня зовут Авраам Шварц, если вас не затруднит, пройдёмте ко мне в кабинет.