Русский акцент

Фактически зарплата государственных служащих формируется за счёт налогоплательщика, т. е. за счёт того самого народа, над которым они сплошь и рядом измываются. Больше того, за счёт народа, когда они выходят на не вполне заслуженный отдых, они получают совсем не маленькие, так называемые, бюджетные пенсии. Но и это ещё не всё, государственные служащие имеют ещё целый каскад льготных прерогатив, которые даже не снятся работникам частных фирм и компаний. На их языке это называется социальными льготами. К ним, в первую очередь, относится фонд повышения квалификации работника. Для работника, имеющего «квиют», организация за свой счёт каждый месяц отчисляет десять процентов от его зарплаты в этот фонд. В реальности никто этот фонд по целевому назначению, т. е. для повышения своей квалификации, не использует, а по прошествии шести лет спокойно можно без налога получить на руки, накопленные за счёт государства, деньги. При зарплате близкой к средней, эта сумма может достигать 50-60 тысяч шекелей. И так каждые шесть лет. Совсем неплохо получать такой подарок за полубезделье. Кроме этого совсем неплохого в денежном отношении подарка, работники государственного сектора ежегодно получают фиксированные суммы, которые могут превышать пять тысяч шекелей, на оздоровление и приобретение одежды. Причём никого не интересует, куда будут расходоваться эти деньги: на покупку лекарств, на одежный шопинг или поездку заграницу. Ещё одна составляющая социальной льготы – это, так называемый, «канонут». В русском звучании это слово означает «готовность». Спрашивается: готовность к чему? Вопрос, действительно, правомерный. На него существует мотивированный ответ: готовность к непредвиденным или экстренным событиям, которые могут произойти. В более простом изложении – это прибытие служащего на работу во внеурочные часы, если это непредвиденное всё-таки произойдёт. Для подавляющего большинства работников за десятки лет производственной деятельности ничего непредсказуемого в организации не происходило, что в никоей степени не мешало получать им каждый месяц прибавку к зарплате, порой превышающую тысячу шекелей, только за вероятность их появления на место не существующих событий. Кроме перечисленного им оплачивают расходы за пользование личным автотранспортом, что включает в себя оплату страхового полиса, техобслуживания и затрат на бензин. Вдобавок государственное предприятие финансирует своим работникам пользование личным телефоном. К преимуществам государственной службы следовало отнести ещё и такие, в общем-то, значительные мелочи, как не очень дешёвые обязательные подарки на весенний праздник «Пейсах» (Пасха) и осенний – «(Рош Ашана») еврейский Новый год. Нельзя не упомянуть и специальный банк «Яхав» для государственных служащих, который, по сравнению с другими банками, оказывал своим клиентам существенные скидки при проведении различных операций. В особой степени это касалось в предоставлении льготных, по сути дела, практически беспроцентных ссуд, что являлось существенным подспорьем для приобретения автомобиля, ремонта квартиры, поездки за границу и т. д. Таким образом, получалось, что при всех обстоятельствах, практически любая должность на госпредприятии являлась, чуть ли не элитной по сравнению с частным сектором.

Но Борис ещё не знал об этом. В текущий момент до его слуха донеслась только высокая тональность голоса Рона Адлера, направленная в сторону своего заместителя по кадрам:

– Итак, Шимон, знать ничего не хочу, через две недели доктор Буткевич должен начать работать в нашем институте.

– Но, позвольте, господин директор, – заканючил Шимон.

– Не позволю, – оборвал его Адлер, – я вдруг вспомнил, что мне ещё месяц назад звонил из Техниона профессор Браверман и настоятельно рекомендовал принять русского учёного на работу. Речь тогда шла именно о докторе Буткевиче. Так что, Шимон, никаких отговорок, действуй.