Русский аркан

Ибо других вариантов попросту нет. Не ждать же сентября!

Сызрано-Рязанская железная дорога перевезла ничем не примечательную пассажирку. В Рязани великая княжна заподозрила слежку. Обоснованно или нет — неизвестно. Скорее всего нет, но беглянка сделала еще одну петлю.

Бегущий по воде на гребных колесах грузо-пассажирский пароходишко долго вез ее в Муром. На сей раз Катенька путешествовала без билета, заплатив помощнику капитана. Мало ли полупочтенной и вовсе непочтенной публики носят в себе пароходы, бегающие вверх и вниз по Волге-матушке, по Каме, по Оке! У-у! Не сосчитаешь. Кстати, пассажиров всегда реально больше, чем проданных билетов.

Из Мурома — во Владимир. Местным поездом — неторопливым, пробирающимся по одноколейке среди дремучих лесов будто бы с опаской. Тут другая публика, чем в экспрессах, и куда менее пристальное внимание к пассажирам. Пашпорт на имя Аграфены Дормидонтовны Коровкиной не вызывал у кассиров и кондукторов никаких подозрений. Катенька понемногу начинала думать, что ее страхи были лишними. Возможно, старый и забавный генерал Бубнов до сих пор не хватился пропажи. Возможно, даже хватился, но не был допрошен умным дознавателем, который сопоставил бы пропажу документа и молодую пассажирку, не потребовавшую никакой платы за репетиторство…

От Владимира до Москвы великая княжна снова ехала местным поездом, но уже сердясь на себя и думая: «А не перемудрила ли ты, голубушка?»

В конце концов! Пашпорт — чужой, но настоящий. Перечисленные в нем приметы не совсем совпадают, но что можно сделать в этом отношении, то уже сделано. Изменена прическа. Изменен цвет волос. Приобретен естественный загар. Руки, две недели мытые только холодной водой, огрубели. Щеки можно чуть-чуть надувать, чтобы лицо казалось полнее. Еще важнее простонародная вульгарность поведения — она должна выглядеть естественной, не наигранной. (Ах, как помогли любительские спектакли для семейного круга — забава, но серьезная, с приглашением лучших театральных режиссеров, костюмеров, гримеров!) Наконец, походка. Ее легко изменить подбором обуви. В данном случае походку надо было просто-напросто лишить воздушности. Толстая стелька сделала тесным левый башмачок. Мучение — зато результат налицо.

Ковровый баул с тряпьем украли еще на волжском пароходе. К счастью, уцелел ридикюль с деньгами и драгоценностями. Катенька рассердилась ненадолго — баула было не жаль. Приметой меньше. Теперь с ней ехал рыжий обшарпанный чемодан, многое повидавший в своей чемоданьей жизни, а под старость купленный за рубль в самом захудалом комиссионном магазине Сызрани.

Кто сможет опознать великую княжну в скромной пассажирке? Теоретически ее знает вся Россия по портретам августейшей семьи, появляющимся в газетах и журналах всякий раз в день тезоименитства государя или годовщины коронации. Но кому, кроме сыщиков, придет в голову, что великая княжна находится в розыске?! Кто догадается сопоставить портрет и саму натуру?

За окном долго ползли назад городские окраины унылого вида — фабричные здания красного кирпича, дымящие трубы, заборы, целые кварталы скучных домов барачного типа… Потом как по волшебству возник ниоткуда и ослепил белизной Андроников монастырь по-над Яузой. Поезд тяжело задышал, понемногу тормозя. Приехали.

С чемоданом в руке великая княжна ступила на дебаркадер. Ни один носильщик не метнулся к ней, чтобы заработать двугривенный, предложив услуги. Предлагали другим. Кто-то бесцеремонно толкнул ее, кто-то ушиб кладью. Катенька чуть было не рассердилась, а потом чуть было не прыснула. Вошла в роль — так терпи! Радуйся, что камуфляж хорош.

Крики, толкотня. Дым дешевых папирос, окурки и шелуха из-под семечек под ногами. Первопрестольная.

Да вдобавок и жарко. Почти как в раскаленном Екатеринодаре.

Плавящийся в черном мундире краснолицый распаренный городовой надзирал за порядком на площади, пуча глаза и шевеля усами. Катенька постаралась пройти мимо как ни в чем ни бывало. Основы физиогномистики несложны, и уж основами полиция владеет. Первое и главное: если ты стоишь на посту, а идущий мимо тебя прохожий прячет глаза — останавливай его окриком, свистком или физическим воздействием. Кто добропорядочен, тому незачем прятать глаза при встрече с полицией. Не станут это делать и авторитетные «фартовые» с выкидными ножами и револьверами в карманах плисовых штанов, а станут те, кто полиции по зубам: мелкоуголовная шантрапа, бродяги, высланные за сто первую версту лопоухие «политики» из бывших студентов, и третьеразрядные беглецы от правосудия. Этих — хватай без сомнений!

На глазах городового Екатерина Константиновна купила газету у крикливого мальчишки и спокойно дождалась сдачи с пятиалтынного. Всем понятно? Одежда, походка, прическа, повадки о чем-нибудь говорят? Простоватая на вид приезжая барышня, сверх меры утомленная провинцией, желает показать московским аборигенам, что она не какая-нибудь дура. Она, может, завтрашняя курсистка, а через год-другой — служащая телефонной компании. И это не предел!