Русский Бертольдо

Преобладающую по численности группу (№ 1–4) составляют списки одного извода, восходящие к анонимному переводу «Бертольдо», авторитетным текстом которого может считаться рукопись из собрания М. П. Полуденского (НБ МГУ. Рук. 191). Между списками этой группы имеются незначительные разночтения, отражающие механическую и редакторскую контаминацию текста (пропуски, порча непонятых слов, внесение уточнений «от себя»), обычную при переписывании. Наиболее неисправным, со значительными пропусками текста является список ГИМ (Муз. 839). Ни в одном из списков этой группы имя автора «Бертольдо» — Джулио Чезаре Кроче — не упоминается; заголовки, которые переписчики добавили явно от себя, имеются только в двух списках — ГИМ (Муз. 3793) и РНБ (Вяз. Q 143).

Университетская рукопись из собрания М. П. Полуденского — единственная из вышеописанных, в которой есть иллюстрации[230]. Это — двенадцать рисунков к тексту, выполненных уверенным пером в традиционно-лубочной манере, наивно-безыскусных, но с подробно прорисованными деталями. Сюжеты рисунков, их общая стилистика и даже формат (как и формат самой рукописи) явно выдают наличие образца, восходящего к первопечатным изданиям романа Кроче, многие из которых сопровождались примитивными гравюрами в народном стиле[231]. Наличие печатного образца, на который ориентируются русские рисунки, дает серьезные основания принять текст университетской рукописи за исходный, возможно, даже созданный при участии самого переводчика, пожелавшего, чтобы рукописная книжка во всем походила на оригинал.

Попытаемся определить изобразительный прототип университетской рукописи, что должно помочь ответить на важнейший вопрос о языке оригинала, с которого был сделан русский перевод, и в конечном итоге расширить наше представление о путях проникновения иноязычного смехового текста в пространство русской культуры XVIII в.

Из восемнадцати итальянских изданий «Бертольдо» XVII в., которые учтены в библиографии Моник Руш, четырнадцать — иллюстрированные[232]; еще одно, ранее не учтенное (Roma: Mariotto Catalani, 1646), удалось обнаружить в фондах РНБ (Санкт-Петербург)[233]. Издания содержат одинаковый по составу набор гравированных иллюстраций, которые объединяет общий, с теми или иными особенностями, иконографический тип и стилистика западноевропейской народной книги XVI–XVII вв.[234]

Сопоставление иллюстраций римского издания Мариотто Каталани 1646 г. с рисунками университетской рукописи на первый взгляд подтверждает их бесспорное родство, но при внимательном рассмотрении различия между ними также очевидны. Прежде всего обращают на себя внимание декоративные, в национальном стиле, рамки русских рисунков, отсутствующие в итальянских иллюстрациях. Детали рисунков также выдают местный колорит народных картинок.

Отмечу наиболее выразительные различия в деталях. Античная статуя, украшающая интерьер королевского дворца, заменена в русской рукописи колонной (ил. «Бертольдо принес сад, хлев и мельницу по повелению царя»), В итальянском издании придворные изображаются в присутствии короля с обнаженными головами, в рукописи они в головных уборах (ил. «Разговор Бертольдо с царем»). Детали одежды (особенно головные уборы) всех других персонажей (солдата, стражи, придворных) также различаются. Наконец, непонятно: откуда в русской рукописи на голове у Бертольдо, вылезающего из «печуры» в платье, украденном у царицы, появляется корона? — ведь о ее краже в тексте ничего не говорится. В итальянской иллюстрации короны на голове Бертольдо также нет. В некоторых случаях в рисунках допущены композиционные перестановки (ил. «Бертольдо выпускает зайца перед собаками» и др.).

Не менее важно отметить расхождение, хотя и незначительное, в количестве иллюстраций и их иконографическом соответствии. Только одиннадцать из двенадцати сюжетов, воспроизведенных в университетской рукописи, соответствуют иллюстрациям итальянского оригинала; происхождение двенадцатого рисунка («Бертольдо сажают в мешок по приказу царицы») имеет, видимо, какой-то другой источник. Сюжеты двух из тринадцати итальянских гравюр («Бертольдо избегает побоев» и «Бертольдо и шут Фагот перед царем») вовсе не находят места в русской рукописи. Конечно, художник волен был на свой вкус выбирать иллюстрации или даже добавлять их от себя. Тем не менее он все же явно предпочитает следовать некоему образцу, что заставляет продолжить поиски более подходящего прототипа.