Русский булочник. Очерки либерал-прагматика (сборник)

По мере подъема экономического благосостояния круг налогоплательщиков расширялся, и долгое время рост экономики обгонял рост количества избирателей. Это соотношение было впервые поколеблено во время Нового Курса Рузвельта. Государство впервые расширило свои права, а в США впервые появилась значительная прослойка избирателей, заинтересованных не в минимизации, а в максимизации государства. Американская экономика продолжает оставаться экономикой номер один в мире. Однако размер «партии трех оболов» в американском обществе все растет, и США угрожает та же участь, которая постигла Европу.

Popolo Grasso и Popolo Minuto

«Демократия — это худший способ правления, не считая всех прочих», — заметил Черчилль. По правде говоря, мне куда более справедливой кажется фраза Никколо Макиавелли: «Ничто в мире не верно само по себе, но все — смотря по обстоятельствам».

Демократия работает только в том случае, если ваш избиратель является налогоплательщиком. Лозунгом американской революции было «no taxation without representation» [19] — верно и обратное: никакого представительства не бывает без налогов.

Избиратель, являющийся налогоплательщиком, заинтересован в том, чтобы минимизировать государство. Избиратель, не являющийся налогоплательщиком, заинтересован в том, чтобы получать от государства как можно больше.

Позвольте мне проиллюстрировать все то, что я сказала, одним личным примером. Так получилось, что я живу в небольшом дачном поселке с узкими проселочными дорожками. В этом поселке и летом-то машинам трудно разъехаться, зимой же, когда на дорожке всего одна обледеневшая колея, и вовсе невозможно.

Ездят по поселку разные машины, — и навороченные иномарки, и простые «жигули». И тем не менее разъезд никогда не представляет никакой сложности. Всегда одна из машин (а иногда и обе сразу) сворачивают в карман, уступая дорогу. Выбор, кому свернуть, никогда не зависит от статуса машины, а всегда зависит просто от того, кому свернуть удобней. Имущественное положение людей, едущих по дороге, очень разное, но их всех объединяет некий имущественный минимум, — наличие машины. И поэтому без всякой власти, без всяких знаков, шлагбаумов, без платоновского правителя, который соединяет «величайшее могущество с разумом и рассудительностью», и даже без прозаического гаишника, — люди прекрасно освоили процедуру саморегулирования и заключили на всей территории поселка неписаный общественный договор. Обычай: кому удобней, тот уступает.

Кроме дороги, в поселке есть лес. С давно протоптанными тропинками. И вот некоторое время назад я стала замечать, что эти тропинки кто-то специально перегораживает упавшими деревьями. Я оттаскивала эти деревья с дорожек, но кто-то клал их снова и снова. Причина, по которой люди в здравом уме и твердой памяти будут специально перегораживать тропу, мне была непонятна, и я обратилась к прохожим с вопросом: «Вы не знаете, кто это делает?»

Ответ меня сразил: «Ездют тут всякие, на «багги!» Портят дорожку! Вот чтобы эти жирные коты не ездили, мы и перегораживаем».

Иными словами — та часть прохожих, которая представляла из себя неимущую обслугу санатория, жителей пристанционных пятиэтажек, поваров из столовой и пр., — специально тратила массу усилий на то, чтобы перегородить лесную тропинку, по которой ездил «богач» на «багги».

Тот факт, что по тропинке ездят велосипеды и ходят мамы с колясками (да и самим неудобно ходить) — их не волновал. Более того — их ничуть не волновал трактор, на котором по этой дорожке пьяный лесник ездил в магазин за водкой! Поведение местного popolo minuto было вызвано обыкновенной и довольно глупой завистью: у меня нет «багги», так и ты ж не езди.

На мой взгляд, эти две истории очень хорошо характеризуют устройство любого социума. Если вы имеете дело с ответственными собственниками, наделенными неким минимумом имущества, они легко выработают правила пользования дорогой даже без вмешательства власти. Если ваше общество разделено на владельцев «багги» и на санкюлотов, — то санкюлот, он же «чомпи», посвятит немалую часть своей энергии просто тому, чтобы испортить жизнь тем, у кого «багги» есть.

По странному совпадению, еще ни разу в истории не было зафиксировано, чтобы партия нищих требовала предоставить ей возможность заработать . Все, абсолютно все лозунги, которые они выдвигали, — со времен греческих полисов и кончая Октябрьской революцией, заключаются в том, что государство должно предоставить им социальные блага , перераспределив их — с помощью убийств или с помощью налогов — от тех, кто уже заработал.

Ни одно развивающееся общество, которое предоставило «партии трех оболов» право голоса, не имеет шанса на успешные реформы.