Русский булочник. Очерки либерал-прагматика (сборник)

Во-вторых, у демократий есть неприятная проблема — проблема положительной обратной связи. Связь-то есть, но очень часто она расшатывает систему. Если СМИ под влиянием левых начинают писать, что система несправедлива, что бедных обидели, что надо все поделить, то бедные очень быстро начинают верить, что им надо не богатеть. Им надо делить.

Вот это тоже надо иметь в виду. Если в авторитарном обществе очень велика опасность положительной обратной связи, которая заключается в том, что СМИ врут для власти, а власть верит в свое вранье, то в демократическом обществе очень велика опасность, при который СМИ угождают большинству, а большинство верит в собственное вранье.

Коррупция

Если что и может остановить экономический рост в Китае, то это коррупция. Коррупция эндемична для любого общества, построенного на всемогуществе бюрократии, а китайская бюрократия очень могущественна.

Вообще каждая страна и эпоха создает свои термины для описания тех деловых отношений, которые в ней есть. Эти термины нельзя перевести, они входят в другие языки без перевода. Такие понятия, как «капитал» или «компания», не существовали в древнем Риме, а потом там не было ни капитала, ни компаний. В России есть свои непереводимые бизнес-термины — распил, откат и занос.

В Китае такой непереводимый бизнес-термин — это гуаньси. Гуаньси — это связи.

Что такое гуаньси? Допустим, ты бизнесмен, у тебя есть некий проект. Ты приходишь к чиновнику и знакомишься с ним. Ты просишь его об услуге. Он тебе ее окажет бесплатно, особенно если он должен ее оказать. Вот если партия в этот момент просит прекратить открывать рестораны и начать открывать IT — бизнес, и ты пришел с IT — бизнесом, то тебе все будет бесплатно, зеленый свет, никто у тебя деньги не будет вымогать. Но вот если ты сделал сделку, и чиновник тебе помог, и вы посидели в ресторане (в Китае это очень важно), и напились вместе (это не менее важно), и он тебе помог и со второй сделкой, и с третьей, то может быть, если тебе повезет, родственник этого чиновника войдет с тобой в долю. И на смазанных колесах эта телега поедет еще веселей.

Гуаньси — это не всегда коррупция, но коррупция — это всегда гуаньси.

У меня вообще ощущение, что когда говорят «коррупция», в разных странах под этим разумеют совершенно разные вещи. Это как говорят H2О, только у одних это тропический ливень, а у других вечная мерзлота.

Вот есть, допустим, Индия. Демократическая страна с чудовищным уровнем коррупции. «Я приезжаю делать проект, — рассказывает мне знакомый бизнесмен, — и мне открыто говорят, что вы, инвестиционные банкиры, получаете от сделки success fee . Я тоже хочу success fee . И проблема не в том, что он хочет деньгами и заранее, а в том, что через два года проект не сделан, проходят выборы, старый чиновник вылетает, новый хочет новую success fee . И человек, который мне это рассказывает, рад, что в Китае чиновники хотя бы не избираются.

Вот есть Индонезия, в которой правительство обувает своих граждан в буквальном смысле — в обувь с фабрики родственника президента. И в Китае за такое расстреляли бы в 72 часа.

Вот есть Россия, в которой вообще все за пределом добра и зла: и деньги возьмут, и дела не сделают, и еще, если возмутишься, посадят, чтобы под ногами не путался.

Так вот, должна сказать, что так, как в Индии, Индонезии или России — в Китае просто не бывает. Чтобы «деньги вперед» — не бывает. Чтобы продавалась должность или место в университете — не бывает.

Но коррупция — это, разумеется, проблема для Китая. Коррупция — это тот холестерин, который может забить сосуды любой экономики. Расстрелами и арестами холестерин не лечат, только держат в рамках, тем более, что аресты, особенно в высших эшелонах власти — это, конечно, не столько правосудие, сколько политика.

К примеру, есть знаменитая история ареста Чэнь Лянъюя, главы шанхайского горкома. Его сняли в 2006-м, и вычистили весь Шанхай. Но это политика. Ушел Цзян Цземинь, он был из Шанхая, чистили всю шанхайскую клику, вот — зачистили Чэнь Лянъюя.

Более того, это дважды политика, потому что Шанхай — донор, это богатый город, для шанхайцев весь Китай делится на Шанхай и все остальное, и, как я уже говорила, есть очень серьезное напряжение между богатыми прибрежными районами-донорами и материковыми провинциями, которые сидят на дотациях. Все упирается в те же деньги, которые доноры хотят оставлять себе, Шанхай стал слишком независимым, в стране должен быть один император.

Как я уже сказала, коррупция эндемична для бюрократии. Ее нельзя ликвидировать совсем, как нельзя совсем ликвидировать, ну, скажем, ДТП на дорогах. Всегда, если есть дороги и есть машины, люди будут биться. Вопрос в том, как свести ДТП к минимуму. Тут, как у Льюиса Кэррола, надо все время бежать очень быстро, чтобы оставаться на месте, и китайцы бегают очень быстро.

Женщины, император и павиан