Русский булочник. Очерки либерал-прагматика (сборник)

И тем не менее Италия остается вторым по величине (после Германии) европейским экспортером. Как же, несмотря на законы и налоги?

Абсолютное большинство итальянской промышленности — это фирмы по 200–300 человек. Выше — запроверяют. Еще одна типичная черта этих фирм — это семейный бизнес. IPO для итальянского собственника — это исключение; это все равно что продать свой частный дом под автобусную остановку. «Зачем мне IPO ? Это хорошая компания», — сказал как-то Берлускони.

Поэтому большинство компаний управляется не наемными менеджерами, а хозяевами или их внуками. А так как на внуках природа часто отдыхает, они управляются из рук вон плохо. И так же, как в XVII веке разбогатевшие пополаны в Италии скупали землю, крупнейшие итальянские компании уходят в секторы, смежные с государством. «Пирелли» занялся телекоммуникациями, «Фиат» — энергетикой, «Беннетон» стал строить дороги.

«Фиат»

40 лет назад «Фиат» был градообразующим предприятием для Турина, как «АвтоВАЗ» — для Тольятти. Двести с лишним тысяч человек работало на «Фиат», и столько же — на поставщиков.

Теперь в бывших цехах «Фиата» в Линготто — гостиница, выставочный центр и торговый молл. Большую часть продаж «Фиат» имеет от своего производства в Бразилии. Восточную Европу обслуживает завод в Польше, год назад глава «Фиата» Серджио Маркионе опубликовал открытое письмо, в котором заявил, что если он не договорится с профсоюзами, то штаб-квартира компании переедет в США. Мы встречаемся в головном офисе в Линготто с одним из руководителей компании, и я спрашиваю:

— Скажите, сколько людей в Италии работало на «Фиат» сорок лет назад и сколько — сейчас?

Мой собеседник меняется в лице, как советский директор, которого упрекнули в невыполнении плана по посеву свеклы.

— Это неправильная постановка вопроса! — взвивается он, — мы стали глобальной компанией.

Разумеется! Но на мою просьбу посмотреть конвейер мне ответили, что это, к сожалению, не имеет смысла — он в данный момент не работает. Рабочие — в оплачиваемом отпуске. Вместо конвейера мне предложили посмотреть музей.

Мондови

Мы с моей приятельницей Анной Зафесовой едем в дивные пьемонтские предгорья, в крошечный Мондови, на встречу с Алессандром Батталья, директором Silvateam .

Silvateam — типичный семейный бизнес. 154 года назад три ее соучредителя занялись получением натуральных дубильных веществ и к концу XIX в. обзавелись пятью заводиками по переработке каштанового дерева в Мондови, Фрабозе, Пампарато и Саньелло. Нетипичен он в том, что не выродился, наоборот, Silvateam — лидер в своем (крошечном) сегменте рынка. В 2001 году Silvateam купила производство в Перу, в 2004 году пришла в Китай, в том же году — в Бразилию.

— Проблемы есть во всех странах, — говорит Алессандро Батталья, — но в таких странах, как Бразилия, есть и проблемы, и возможности, а в Италии есть только проблемы.

Из 1200 работников Silvateam 900 теперь работают за границей, а в Мондови на заводе работают албанцы. Вкалывать за 1000 евро в месяц, за зарплату чернорабочего, местные гнушаются.

— Я плачу рабочему 1000 евро, а государству я за этого рабочего плачу 1200, — говорит Алессандро, — но это не самая большая проблема. Самая большая проблема та, что ты не можешь увольнять лентяев.

Еще недавно Алессандро был президентом местной Confindustria (в Италии все объединено в профсоюзы, в том числе и предприниматели), но пару лет назад случилась неприятность. Silvateam польстилась на 12 млн. евро из тех 44-х млрд., которые Евросоюз отпустил на южноитальянскую мафию, и стала модернизировать свой завод в Калабрии.

Из этих денег 200 тыс. евро убежало куда-то не туда, и калабрийский судья решил, что Алессандро — преступник. Ясен пень: судье из Калабрии трудно отыскать преступников ближе, чем в Пьемонте. Алессандро задержали, с шумом и непременной пресс-конференцией, а после пресс-конференции калабрийский судья в тот же день сплавил дело судье пьемонтскому. Через несколько месяцев все обвинения с Алессандро были сняты, но с поста главы местного РСПП он вылетел.

Мораль: если ты не член ндрангетты, не строй в Калабрии на еврохаляву.

Судьи

Судьи — это вообще большая проблема Италии. Судьи превратились в политическую силу, которая решает, кто будет править Италией, причем эта сила никем не избрана. Судьи жутко любят бороться с несправедливостью, но как-то не против мафии (посмертная слава а-ля Борселино никого не прельщает), а против знаменитых актеров, членов королевской семьи, и, разумеется, бизнесменов, и все это со сливом прослушек в прессу, шумными пресс-конференциями и последующим тихим издыханием дела за полным его пшиком.

Кроме того, тем, кто ищет популярности, неприлично трогать левых. Поэтому итальянские интеллектуалы обсуждают, сколько Берлускони платил проституткам, но никогда почему-то не обсуждают вопросы приватизации предприятий Романо Проди.

Фоссано