Русский бунт. Все смуты, мятежи, революции

Жители были в ужасе. Они оказались неспособными даже на протест. А царь, покончив с псковскими свободами и самим Псковом с его самобытной историей, принялся реорганизовывать управление новоприобретенной землей, о чем, после горьких сетований на судьбу славного города, сообщил летописец:

«После этого великий князь начал раздавать боярам деревни сведенных псковичей и посадил наместников в Пскове: Григория Федоровича и Ивана Андреевича Челядниных, а дьяком назначил Мисюря Мунехина, а другим дьяком ямским Андрея Волосатого, и двенадцать городничих, и московских старост двенадцать и двенадцать псковских, и деревни им дал, и велел им в суде сидеть с наместниками и их тиунами, хранить закон. А у наместников, и их тиунов, и у дьяков великого князя правда их, крестное целование, взлетела на небо, а кривда начала ходить в них; и были несправедливы к псковичам, а псковичи, бедные, не знали правосудия московского. И дал великий князь псковичам свою жалованную грамоту, и послал великий князь своих наместников по псковским городам, и велел им приводить жителей к крестному целованию. И начали наместники в псковских городах жителей притеснять.

И послал великий князь в Москву Петра Яковлевича Захарьина поздравить всю Москву по случаю взятия великим князем Пскова. И послали в Псков из Москвы знатных людей, купцов, устанавливать заново пошлины, потому что в Пскове не бывало пошлин; и прислали из Москвы казенных пищальников и караульных; и определили место, где быть новому торгу, – за стеной, против Лужских ворот, за рвом, на огороде Юшкова-Насохина и на огороде посадника Григория Кротова. И церковь Святой Аксиньи, в день памяти которой взял Псков, поставил великий князь на Пустой улице, на земле Ермолки Хлебникова, а потому та улица Пустой звалась, что шла меж огородов, а дворов на ней не было.

И жил великий князь в Пскове четыре недели, а поехал из Пскова на второй неделе поста в понедельник, и взял с собою второй колокол, а оставил здесь тысячу детей боярских и пятьсот пищальников новгородских. И начали наместники над псковичами чинить великие насилия, а приставы начали брать за поручительство по десять, семь и пять рублей. А если кто из псковичей скажет, что в грамоте великого князя написано, сколько им за поручительство, они того убивали и говорили: „Вот тебе, смерд, великого князя грамота“. И те наместники и их тиуны и люди выпили из псковичей много крови; иноземцы же, которые жили в Пскове, разошлись по своим землям, ибо нельзя было в Пскове жить, только одни псковичи и остались; ведь земля не расступится, а вверх не взлететь».

Ни восстания, ни бунта. Почему? В то же время – полное неприятие ситуации, молчаливый протест, но… Все уже высказано на вече, все понято. А когда против тебя вся страна – победить невозможно, ненавистный великий князь все равно сделает так, как пожелает. Протестовать нужно было, когда уничтожали Новгород. Кто-то из историков такую форму протеста назвал бунтом на коленях.

Год 1517. Уничтожение Рязани

Спустя еще десять лет было покончено и с крамольной Рязанью. Причем для решения рязанского вопроса Василию Ивановичу пришлось прикормить рязанского боярина Семена Коробьина (в прочтении Карамзина – Семена Крубина), который исполнял при своем законном князе функции московского лазутчика и агитатора. Коробьин развил такую бурную деятельность, что перевербовал практически всех рязанских бояр на сторону Москвы и фактически руководил низложением рязанского князя.

Князь рязанский Иван был очень молодым человеком, он только-только стал заниматься делами своего княжества и не желал следовать политике, которой прежде руководствовалась его мать, исполнявшая все указания Москвы. Первые же действия юноши показали: Москву он слушать не станет. Вот тогда-то и появился план, как укротить и Ивана, и его Рязань. И нашелся предатель, боярин Коробьин, который убедил своего князя, что приглашение в Москву ничем тому не угрожает – государь просто желает его видеть. А в Москве между тем уже пустили слух, что князь Иван сговорился с крымским ханом, врагом Москвы, и собирается взять в жены его дочь. И как только юный князь приехал в Москву и явился к государю, его сразу же взяли под стражу и бросили в тюрьму. А войско Василия тем временем вошло в Рязань и захватило и город, и все княжество – тут же, вместе с князем, Рязань также потеряла свои вечевые права и вечевой колокол.

Рязанскую знать постигла судьба всех, кого в Москве подозревали в склонности к заговорам и мятежам, – их переселили. Самого князя Ивана думали, очевидно, казнить. Но тут на Москву двинулся крымский хан. Иван воспользовался всеобщей неразберихой и бежал из узилища. Поскольку Рязани для него больше не существовало, то бежал он, наверное, в Литву. Там он, скорее всего, и сгинул.