Русский бунт. Все смуты, мятежи, революции

Иван отлично понимал, что наследников у него нет (бездетный и не вполне полноценный Федор – не в счет). За два года до смерти он снова женился. Последняя его жена (седьмая по счету), Мария Нагая, считавшаяся по церковным установлениям незаконной (как и все жены после четвертой), которую царь сразу же невзлюбил, родила ему, уже незадолго до его смерти, царевича Дмитрия. На одного этого царевича и была надежда – что род не прервется. Но для этого нужно было обойти закон: ребенок от восьмой жены считался хотя и сыном царя, но незаконнорожденным. Учитывая отношение Ивана к Марии, можно сделать вывод: царевича Иван считал негодным плодом от негодного древа.

В 1584 году Иван умер – не то от неизлечимой болезни, не то от дурного лечения, не то от яда. Избежавшие смерти подданные ставили свечки за упокой души и благодарили Бога за проявленное понимание. Страна была совершенно разорена затяжной Ливонской войной (мир подписан за год до смерти Ивана) и опричниной, лучшие семейства изничтожены, их земли розданы служилому люду. Но смерть царя, казалось, остановила череду злодейств. Все надеялись, что новый царь, пусть и не совсем дееспособный, будет при умелом руководстве правителем более гуманным. Однако настали еще более тяжелые времена.

Эсхатологические предвестия Смуты

После смерти Ивана на престол взошел его сын Федор с женой Ириной, и, поскольку сам Федор не мог и не желал заниматься государственными делами, большой вес при его дворе приобрел брат царицы Борис Годунов. Тогда Борис был молодой человек, тридцати двух лет, но еще при Иване он начал делать карьеру – удачно женился на дочери царского любимца Малюты Скуратова, получил звание боярина, а в последний год жизни царя оказался в кругу наиболее приближенных к трону. В то же время в боярский совет при Федоре Ивановиче Борис не входил, там между собой дрались за первенство князья Мстиславские, Шуйские, Романовы, Бельские. Но игнорировать брата царицы этот совет уже никак не мог. А Годунов использовал тлевшую среди этих людей вражду и предоставил им полную возможность устранять друг друга.

Сначала пал всесильный Бельский, которого обвинили в измене и сослали, потом умер от старости Юрьев (Романов), был пострижен в монахи Мстиславский, и, наконец, попал в опалу Шуйский. Всего год потребовался Борису Годунову, чтобы стать фактически правителем Московской Руси. В биографии Бориса имелась одна важная деталь: он был слишком молод, чтобы участвовать в кошмарах опричнины, напротив, его имя появляется в русской истории только в 1571 году, когда опричнина была отменена. И хотя он был приближен к ИвануАнтихристу больше десяти лет, пик кошмара к тому времени был уже пройден. И правление Бориса при сыне Антихриста, точнее, вместо него, не вызывало в народе отторжения. Напротив, оно считалось разумным и взвешенным. Однако близилась страшная для христиан того времени дата – 1600 год. Конец света.

Предыдущий конец света в русских землях ожидали в 7000 году от Сотворения мира, то есть в 1492 году по европейскому летоисчислению. Уверенность, что он наступит, была настолько сильной не только в простом народе, но и в среде духовенства, что на следующий за семитысячным год пасхалии, по которым определялись все «плавающие» церковные праздники, даже не стали рассчитывать. В 1492 году, однако, ничего страшного не случилось. Иван Третий ввязался в войну с Литвой, нашли серебряное месторождение на Цыльме, заложили Иван-город. Народ поволновался и успокоился. Правда, апокалиптические ожидания того года сказались в следующим за ним: в 1493 году наступил голод. Вполне понятное, заметим, следствие, если в 1492 году не пахали и не сеяли, а ожидали, что на землю сойдет Иисус и въедет на осляти в Москву через Спасские ворота.

Сначала пал всесильный Бельский, которого обвинили в измене и сослали, потом умер от старости Юрьев (Романов), был пострижен в монахи Мстиславский, и, наконец, попал в опалу Шуйский. Всего год потребовался Борису Годунову, чтобы стать фактически правителем Московской Руси.