Русский быт в воспоминаниях современников. XVIII век

Сентябрь. ( 1774 г. ) Приехав в Малыковку, [106] нашел оную в крайнем беспокойстве по причине в ней причиненных злодеями бедствий. Когда он, будучи в Шафгаузене, получил от егеря известие, что по завладении Саратова, отражена толпа его сыскивать и уже приближалась, то он послал повеление в Малыковку к бывшему там экономическому казначею Тишину, дворцовому управителю Шмиковскому и к унтер-офицеру саратовских артиллерийских рот с 20-ю фузелерами, бывшими у него на карауле, чтоб они, поелику уже Саратов злодеями занят и могут они свободно напасть и на Малыковку, то чтоб помянутые чиновники и унтер-офицер старались спасти дворцовую и экономическую казну и его секретные бумаги: удалясь на какой-либо на Волге близ находящийся островок, окопались и засели там, а в случае нападения, оборонялись бы до прихода наших войск. Они точно то исполнили, взяв с собою жен и именитых надежных поселян; детей же своих малолетних экономическая казначейша Тишина, опасаясь, что они будут в сокрытии на острове плакать и злодеи услышат, – нарядя в крестьянские замаранные рубашенки, оставила с их кормилицею и нянькою у надежных крестьян. На другой день рано, приехав из разбойников двое, объявили, что они из армии Батюшки; народ вмиг сбежался, принял их с радостью, и они так напились, что легли близ кружала в растяжку. Обыватели поставили вокруг их караул, и ночь прошла в глубокой тишине и спокойствии. Г-жа Тишина скучилась по детях, и по великому в селе безмолвию подумала, что в оном из неприятелей никого нет; уговорила мужа на утренней заре съездить и посмотреть детей. Сели в лодку, заклались травою и с помощью двух гребцов и кормщика благополучно пристали к берегу. Тут кормщик, изменя сказал о них злодеям, едва с похмеля проснувшимся. Они тотчас схватили мужа и жену, мучили и, неистово наругавшись над нею, допросились о детях, которых едва сыскали и принесли, то схватя за ноги, размозжили об угол головы младенцам; казначея и казначейшу, раздев, повесили на мачтах и потом, расстреляв уехали. А как после того никаких скопищ злодейских в Малыковку не приезжало, то унтер-офицер с солдатами из засады выехали, казну и письменные дела уложили в свои места. Но как слышно стало, что Державин от Голицына идет с командою, то обыватели, чувствуя свою вину, что двум пьяным бездельникам учинили предательство, схватили тех варваров, которые погубили с семейством Тишина, посадили под караул. Державин не медля учинил им допрос и нашел, что 4 человека главные были из изменников, из коих один укрылся; то остальных, по данной ему от генералитета власти, определил на смерть; а чтоб больше устрашить колеблющуюся чернь и привесть в повиновение, приказал на другой день в назначенном часу всем обывателям, мужескому и женскому полу, выходить на лежащую близ самого села Соколову гору; священнослужителям от всех церквей, которых было семь, облачиться в ризы; на злодеев, приговоренных к смерти, надеть саваны. Заряженную пушку картечами и фузелером 20 человек при унтер-офицере поставил задом к крутому берегу Волги, на который взойти было трудно. Гусарам приказал с обнаженными саблями разъезжать около селения и не пускать никого из оного, с приказанием, кто будет бежать, тех не щадя рубить. Учредя таким образом, повел с зажженными свечами и с колокольным звоном чрез все село преступников на место казни. Сие так сбежавшийся народ со всего села и из окружных деревень устрашило, что хотя было их несколько тысяч, но такая была тишина, что не смел никто рта разинуть. Сим воспользуясь, сказанных главнейших злодеев, прочтя приговор, приказал повесить, и 200 человек бывших на иргизском карауле, которые его хотели поймав отвести к Пугачеву, пересечь плетьми. Сие – все совершали и, самую должность палачей, не иные кто, как те же поселяне, которые были обвиняемы в измене. Державин только расхаживал между ими и причитывал, чтоб они впредь верны были Государыне, которой присягали. Народ весь, ставши на колени, кричал: «виноваты» и рады служить верою и правдою…

...

Г. Державин

Поимка Пугачева